Талантливый человек талантлив во всем- В.И.Суриков

Если бы В.И.Суриков не стал великим художником, то вполне вероятно он мог стать великим музыкантом. Как говориться- талантливый человек талантлив во всем.

У  В.И.Сурикова был большой друг, гитарист Федор Федорович Пелецкий, у которого Василий Иванович учился мастерству исполнения, и часто они самозабвенно играли пьесы для двух гитар.

Пелецкого Василий Иванович увековечил в великолепном карандашном рисунке, в котором передал характер этого человека, музыканта, большого мастера. Стоит только посмотреть на сухую кисть гитариста, на чуть приплюснутые пальцы виртуоза, на сосредоточенное лицо и всю его посадку, не имеющую ничего общего с манерой игры залихватских гитаристов — мастеров цыганского романса, которые в те времена пользовались успехом в купеческом и чиновничьем быту.

Рисунок этот находится в Государственной Третьяковской галерее. Там же висит и акварельный портрет Софьи Августовны, сестры жены Сурикова. Женщина в сером платье и в черной кружевной косынке сидит с гитарой. Она мечтательна и поэтична. Непринужденность ее позы, изящество рук, положенных на струны, ее платье — все изобличает изысканный вкус молодой француженки, все благородно и сдержанно. Софья Августовна дружила с сестрой, часто бывала у Суриковых и, аккомпанируя себе на гитаре, пела «Вьется ласточка сизокрылая».

 

Василий Иванович несколько раз с женой ездил во Францию, в гости к Софье и всегда оставался очарованным изысканным видом французских городов. Но многочисленные туры по Франции не смогли переубедить его в том, что есть что-нибудь краше родной русской природы. Хотя Василий Иванович очень любил путешествовать если была такая возможность.

Свой первый эскиз к картине «Утро стрелецкой казни» Василий Иванович сделал на последней странице сборника пьес для гитары. Под рукой не было бумаги, а неожиданно пришла мысль композиции картины. Суриков оторвал последний лист в сборнике и набросал композицию карандашом.

В 1914—1915 годы, уже незадолго до смерти, Василий Иванович жил на Большой Садовой улице. Именно в те годы он очень любил играть переложенную им самим для гитары первую часть «Лунной сонаты» Бетховена. Играл он ее медленно, строго, без излишней эмоциональности, но в то же время с внутренним волнением и чувством. Это было последнее, что он разучил и исполнял с подлинным мастерством.

Источник: туризм и путешествия