Гибель "Титаника"

Странное дело - с той ледяной, освещенной холодным блеском звезд ночи прошло без малого девяносто лет. Случались войны и землетрясения, сгорали космические корабли и низвергались с небес самолеты. И тем не менее “Титаник” не забыт.

Корабль был великолепен. Нужно было высоко за­прокинуть голову, чтобы увидеть верхушки его мачт. Гигантские трубы, высотой с восьмиэтаж­ный дом, извергали дым и рассыпали искры, извещая всему миру, что на линию вышел новый красавец-лай­нер компании “Белая звезда”.

Несколько буксиров, пыхтя от усердия, выводили гиганта из гавани. “Титаник” шел на малых оборотах, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы подня­лась мощная отбойная волна. Ударившись о стенку причала, она подхватила несколько пришвартовавших­ся судов. Швартовы один за другим лопались, как стру­ны на гитаре. Сорвавшись с “привязи”, трудяга-паро­ход “Нью-Йорк” начал медленно разворачиваться на­перерез “Титанику”. Столкновение казалось неизбеж­ным. Однако маленький отважный буксир успел заце­пить “нью-йоркца” с кормы и, дрожа от натуги, поволок его в сторону. На помощь бросились другие буксиры, и гигантов удалось растащить.

“Дурной знак,” - переглянулись знающие толк в при­метах портовые рабочие. Впрочем, об инциденте тут же забыли. Мелкая неприятность не могла помешать царившему вокруг воодушевлению.

Газеты изо всех сил расписывали новейшие до­стижения, которые использовались при строитель­стве судна. “Титаник” был оснащен мощными паро­выми машинами. Силовая установка самой современной конструкции давала необходимую кораблю энергию, а стальной корпус поражал несокрушимой надежностью. Собственно, это был даже не один, а целых два корпуса - один в другом. Любая авария, казалось, была ему не страшна: внешнюю обшивку надежно страховала внутренняя. А раз так, то кораб­лю нечего опасаться ни мелей, ни подводных скал, ни айсбергов. “Сам Бог не смог бы потопить “Тита­ник”, если бы даже он этого и захотел!” - самонаде­янно заявляли хозяева судна. Им вторил капитан, старый морской волк Эдвард Смит.

Однако главное, чем отличался корабль от других су­дов, был поистине королевский комфорт. Апартамен­ты для пассажиров первого класса были отделаны красным деревом и позолотой. Стильная мебель пора­жала изяществом, а роскошное убранство напоминало великосветские салоны. К услугам состоятельной пуб­лики были рестораны с великолепной кухней, “Париж­ское кафе”, пальмовый дворик для уединенных бесед, гимнастический зал с “электрической лошадью” и велотренажерами. Благоухала восточными ароматами отделанная мрамором турецкая баня. Желающие мог­ли поразмяться на площадке для игры в сквош или по­сетить библиотеку...

Ресторанное меню было столь же обильным, сколь и изысканным. За обедом следовало один­надцать перемен блюд, а коронным номером шеф-повара считалась куропатка под рай­ской глазурью...О винном подвале вообще ходили леген­ды. Тончайшие вина будто бы завозились на корабль со всего света.

У пассажиров третьего класса условия бы­ли попроще. Но и им грех было жаловаться на жизнь: каюты просторные, еда сытная, а развлечения каждый приискивал по собст­венному разумению.

“Титаник” набирал ход. Он двигался уве­ренно, ходко, взрезая форштевнем волны. От всего судна веяло несокрушимой мо­щью научного прогресса.

До “Титаника” фаворитом компании считался “Олимпик” - судно-близнец, менее комфортабельное, зато обладавшее прекрасной скоростью. Капитан Смит считал делом чести пересечь океан быстрее, чем это проделывал его конкурент. Капитан решил во что бы то ни стало привести “Титаник” в порт назначения точно по графику. И еще его самолюбие подогревало присут­ствие на борту одного из хозяев “Белой звезды” - лор­да Исмея. Тут же находился и главный конструктор судна - Томас Эндрюс.

“Население” корабля составляло более 2200 человек: 1308 пассажиров и 898 членов экипажа. Третьим клас­сом путешествовали иммигранты - жители многих евро­пейских государств, решивших искать себе новой доли в США. Здесь были хорваты, итальянцы, австрийцы, ир­ландцы, поляки, немцы, чехи... Многие ехали семьями, вместе с детьми и престарелыми род­ственниками, с узлами и баулами.

Каюты первого класса заполняла «чистая»» публика. Здесь обоснова­лись правительственные сановники и крутые миллионеры. Вон курит тол­стенную сигару самый богатый че­ловек Америки - Дж.Астор, сколотив­ший состояние на торговле мехами. Он только недавно развелся с преж­ней супругой и вновь женился на мо­лоденькой восемнадцатилетней де­вушке. Молодожены путешествуют в компании прислуги и своей любими­цы - эрдельтерьерши Китти.

А вот почтенная чета Штраусов. Изидор и Ида - владельцы самого крупного универмага в Нью-Йорке. Им уже за семьдесят, но, похоже, они до сих пор серьезно увлечены друг другом... Есть еще советник прези­дента, сталелитейный магнат, владе­лец канадских железных дорог, “трамвайный король” Филадельфии... Короче говоря, на “Титанике” пересекали океан несколько десятков “живых” миллиардов долларов.

Тем временем корабль входил в “по­яс айсбергов”. В том году весна выдалась теплая, и от гренландских ледников от­ламывались огромные ледяные острова. Вес их достигал нескольких сотен тысяч тонн, и столкнись с ними любой, пусть даже самый могучий корабль - это изменило бы курс айсберга разве что на несколько милли­метров. Вслед за океанскими течениями ле­дяные гиганты медленно плыли к югу, ино­гда под влиянием теплых вод распадаясь на меньшие части - гроулеры. Мало какой мо­ряк мечтал встретить их на пути...

К этому времени радисты “Титаника” по­лучили от встречных кораблей множество предупреждений: “Осторожно! Впереди айсберги!” Однако капитан Смит и не думал снижать скорость. “Титаник непотопляем, и я обязан привести его в порт раньше графика!” Радиста одного из встречных судов, передававших тревожное предупреждение, бесцере­монно прервали на полуслове - грубость по морским законам невероятная.

Шли к исходу очередные сутки путешествия. 23.40. Через 20 минут должно было наступить 15 апреля 1912 года... Вот тут-то все и началось. Сидевший в “воронь­ем гнезде” (так называлась площадка для впередсмот­рящих) матрос Фредерик Флитт почти перед самым носом корабля заметил огромный, закрывающий звез­ды темный силуэт, окутанный дымкой. Почему Флитт обнаружил его так поздно? Удивительное дело - в “во­роньем гнезде” не оказалось ни одного бинокля...

Матрос трижды ударил в колокол: “Тревога! Прямо по курсу - айсберг!” Дежурный по­мощник капитана, не мешкая, ско­мандовал: “Лево на борт! Полный назад!” Слишком поздно! Ско­рость “Титаник” набрал прилич­ную, а масса его была поистине огромной. Лобового столкновения удалось избежать, и айсберг про­ехал по подводной части судна, вспоров его в шести местах. Но и этого оказалось достаточно, чтобы смертельно ранить «непотоп­ляемый» корабль. С ужасающим ревом вода хлынула в подпалубные помещения...

Через несколько минут после столкновения капитан Смит был уже на палубе. Конструктор корабля Эндрюс спустился вниз, чтобы оп­ределить масштабы бедствия. Он понял сразу: корабль обречен. Жить ему осталось час, от силы - полтора. Услышав неутешительное известие, капитан тут же отправился... к Астору: “Сэр, случилась неприятность... Конечно, корабль непотопляем, но все-таки, все-таки...” Хладнокровно взглянув на подрастерявшегося Смита, Астор ответил фразой, ставшей едва ли не самым знаменитым анекдотом о гибели “Титаника”: “Конечно, я заказывал лед для моего виски, но не так же много...”

На палубе стали появляться сон­ные пассажиры. Одни тут же при­нялись играть в футбол обломка­ми льда, другие, зевнув, вновь от­правились в свои постели. А чего волноваться? Корабль-то непо­топляем!

Медленно, слишком медленно действовал ранее столь уверен­ный в себе капитан! Он раздумы­вал долгих 35 минут, прежде чем радист отправил в эфир паничес­кое SOS. И целых 45 минут пона­добилось для того, чтобы отдать команду об эвакуации.

Но шлюпок было явно недоста­точно. В них не поместилась бы даже половина всех находивших­ся на борту людей. Но мало кто соглашался покидать судно. Ку­да, зачем? В холодную промозг­лую темноту, на утлые деревян­ные суденышки? “Титаник” ярко освещен, он обжит и уютен, а с виду все так же наде­жен. Даже если допустить, что айсберг серьезно по­вредил днище, то он все равно будет держаться на плаву, а тем временем подоспеют спасатели.

Происходило нечто невероятное: шлюпки - единст­венная надежда на спасение - спускались на воду, за­полненные всего на треть! Между тем нос “Титаника” все глубже зарывался в воду. Все, кто был на верхних палубах, наконец-то уразумели: корабль смертельно ранен. Теперь многие поняли цену места в шлюпке, и одним из первых - лорд Исмей. Сперва он пытался ру­ководить погрузкой, - по рассказу очевидца, “махая руками, словно ветряная мельница”, пока один из по­мощников капитана не послал его ко всем чертям. За­тем сообразительный лорд проскользнул в шлюпку и скромненько уселся в уголке: своя жизнь дороже!

К шлюпкам потянулись все, кто только мог. Но не тут-то было! На их пути встали вооруженные револь­верами помощники капитана, которые твердили одно: “Только женщины и дети!” Случалось, что женщин и детей поблизости не оказывалось, и тогда шлюпки все так же спускали на воду полупустыми. Даже Астора не пустили в шлюпку! Он повел себя, как истинный джентльмен: поцеловал на прощание молодую жену, посоветовал ей держать от холода руки в карманах, а сам отправился спасать любимицу Китти. Последнее, что видела женщина, - это бегущая по наклонной палу­бе собака, а рядом - силуэт мужа. Через несколько дней тело Астора выловят из ледяных вод, узнав первого богатея Америки по ог­ромному бриллианту...

Единственным, для кого моряки соглашались сде­лать исключение, был ста­рик Штраус. Возраст давал ему на это право. Но тот от­казался: “Я не хочу, чтобы для меня делалось исклю­чение. Я такой же мужчина, как и все...” Наотрез отка­залась спускаться в шлюпку и его супруга: “Мы вместе жили, вместе и умрем!" Свидетели рассказывали, как старики стояли у поруч­ней палубы. Они спокойно - рука в руке - о чем-то раз­говаривали, не обращая на царившую вокруг панику ровным счетом никакого внимания. Их примеру по­следовали две пары совсем еще юных молодоженов. Они совершали свадебное путешествие и отказались разлучаться: “Мы вместе начали путь, вместе его и завершим!”

Несколько джентльменов переоделись в свою луч­шую одежду и уединились в кают-компании. Смерть они встретили за игрой в карты. Были и такие, кто взбадривал себя изрядной порцией виски - до такой степени, что смерть переставала казаться им ужасной.

В пальмовом дворике пастор читал молитвы, а на верхней палубе все играл и играл оркестр знаменито­го музыканта Уоллеса Хартли: грустные звуки регтай­ма “Осень” сопровождали трагедию.

Развязка приближалась. Корабль переломился. Но­совая его часть ушла под воду, и корма вздыбилась над волнами. С нее целыми гроздьями посыпались вниз люди. Затем со своих мест сорвались паровые котлы, раздался тяжелый тоскливый гул - и в короткую минуту, с негромким всплеском, “Титаник” ушел под воду. Через несколько мгновений всплыл и с оглуши­тельным треском лопнул огромный воздушный пу­зырь. Все было кончено.

В воде оказалось множество людей. Только одни из них сидели в шлюпках, а другие барахтались в холод­ных волнах. Температура воды была два градуса ниже нуля; человек в таких условиях погибает через несколь­ко минут. Безумный вопль раздался над водой: “Спаси­те! Ради Бога, спасите!” Но ни одна из полупустых шлю­пок, опасаясь быть опрокинутой, не рискнула прибли­зиться к несчастным. Рассказывают, что в некоторых шлюпках, чтобы заглушить крики погибающих, выкри­кивали здравицы и принимались петь песни.

Несколько позднее из воды стали поднимать людей, которые пытались плыть самостоятельно. Увы, таких оказалось слишком мало...

Шлюпки взяли курс на огни проходившего поблизос­ти парохода. На нем не могли не догадываться о траге­дии: с борта еще державшегося на воде “Титаника” одна за другой взлетали сигнальные ракеты. Однако корабль-призрак неожиданно погасил бортовые огни и скрылся в ночи. Спустя десятилетия, перед самой своей кончиной, дезертировавший капитан покаялся священнику: он все прекрасно видел и все отлично по­нимал. Однако его судно промышляло незаконной охо­той на тюленей, и не желая лишних неприятностей, капитан предпочел убраться восвояси.

Через пять долгих часов пароход “Карпатия” принял на борт уцелевших пассажиров и членов команды за­тонувшего гиганта. Из более чем 2200 потерпевших в живых осталось только 705. А могло спастись по край­ней мере еще 500 человек. Именно столько мест так и остались в спасательных шлюпках пустыми...

Когда первый шок прошел, на смену великой иллю­зии о победе технической мысли над стихией пришла новая идея: поднять затонувший корабль с океанского дна. Проекты выдвигались один фантастичнее друго­го. Некий непризнанный гений предлагал заполнить потонувшее судно миллионами теннисных шариков. Шарики устремятся на поверхность и... Другой пред­лагал расщепить вокруг “Титаника” воду на составляю­щие ее газы - кислород и водород. Огромные газовые пузыри “прихватят” корабль, и тогда... “Нет, - возра­жал другой изобретатель. - Воду вокруг «Титаника» нужно не расщеплять, а обледенять. Лед легче воды, поэтому он обязательно всплывет...”

Предлагалось затопить вдоль бортов “Титаника” два танкера, а затем закачивать в них воздух. Танкеры, словно поплавки, потащат за собой стальную махину. Самое интересное, что в конце 80-х была предпринята попытка, в чем-то напоминающая основные идеи “тан­керного” проекта. К крупному обломку корабля были прикреплены емкости, в которые стали закачивать масло. Груда металла медленно начала подниматься на поверхность. Но не успели рабочие прокричать тро­екратное “гип-гип, ура”, как рыжая от ржавчины махи­на оборвала стальные тросы и ушла под воду. Океан цепко держит свою добычу.

“Не удается поднять “короб­ку” - будем извлекать ее со­держимое!” - решили упорные изыскатели. Водолазы один за другим поднимали на поверх­ность детали корабля и вещи из багажа пассажиров. С оке­анского дна достали колокол, возвестивший начало траге­дии, фонари, детали иллюми­наторов, бронзовые ручки, по­суду, хрустальные люстры, кисточки для бритья, часы, украшения, зеркала, пугови­цы, гимнастические снаряды... Из одного пузатого ко­жаного кофра добыли раскисшую газету. Миллиметр за миллиметром из нее вымывали соль, сушили и раз­глаживали. В конце концов газету удалось-таки прочи­тать! Правда, бумага оказалась настолько хрупкой, что рассыпалась от легкого дуновения ветра...

Было принято решение: не продавать поднятые с “Титаника” вещи в частные руки. В сущности, это ведь братская могила сотен людей, и подвергать ее разграблению - кощунство. Единственное, что поз­воляется продавать в открытую, это куски угля из бункеров затонувшего великана, - по 20 долларов за штуку. И тем не менее многие богатые люди показы­вают гостям “настоящие реликвии с “Титаника”. Что ж, деньги могут все.

О «Титанике» написано множество книг и теоретиче­ских исследований. Издана даже поваренная книга с рецептами блюд, которые готовились на его борту, выпущен компакт-диск с мелодиями, исполнявшимися корабельным оркестром.

И, конечно же, знаменитый, фантастический по фи­нансовым затратам фильм. Вы, наверное, видели кар­тину, да и об истории ее создания кое-что читали. Но известно ли вам, что лента вряд ли получилась бы та­кой увлекательной, если бы в съемках не принимали участия российские специалисты? С борта океаногра­фического судна “Мстислав Келдыш” - вы видели его в фильме - к обломкам корабля погружался батискаф - и вот уже перед нашим взором предстают удивительные видения мертвого титана...

Странное дело - с той ледяной, освещенной холод­ным блеском звезд ночи прошло без малого девяносто лет. За это время человечество потеряло множество жизней. Случались войны и землетрясения, сгорали космические корабли и низвергались с небес самоле­ты, обрушивались на беззащитные города опустоши­тельные цунами. Взимал свою дань с человечества и океан - давняя трагедия давно перестала считаться са­мой крупной. И тем не менее “Титаник” не забыт. Одна из малых планет носит его имя. Эта маленькая бе­лая звездочка пролетает над нашей, тоже не очень большой планетой, над высокими горами и спокойны­ми реками, над вереницами айсбергов и могучим оке­аном, цепко хранящим свои тайны.

Подумать только - еще безы­мянная, она видела последние мгновения великолепнейшего из кораблей, на накренившейся палубе которого обречен­ный оркестр играл и играл свою грустную мелодию - рек­вием по сотням оборвавшихся жизней.

Источник: www.hi-story.ru