Как я не стал лауреатом Национальной премии прессы РФ

Тяжело провинциалу в столице: и к раздаче премий не поспеваешь, и на фуршете куски из-под носа утаскивают!

 

                                           Записки провинциала

Все началось с приглашения принять участие в конкурсе. Медиа-союз России - тот самый, который возглавляет Любимов (помните «Взгляд»?) - протрубил большой журналистский сбор. Масштабы конкурса внушали уважение: восемнадцать номинаций,  от сугубо журналистских до таких, как дизайн газеты или прибыль от рекламы.

Мелочи, вроде критериев отбора работ, естественно, не сообщались (кому надо - те, видимо, знали). Я разумеется, в число оных знающих не входил и вообще с детства во все всегда проигрывал, даже в чику об стенку и в угадывание короткой спички.

Но - заело: несколько работ я на конкурс отправил.

И, оказывается, чудеса все-таки бывают! Неожиданно последовал звонок из Москвы -  ангельский глас медиа-клерка возвестил о том, что в номинации «Фельетон» ваш покорный слуга стал одним из трех избранных из сотни призванных.

Правда, следом пришел список номинантов - и радость, без того робкая, еще поуменьшилась: в нашей тройке, помимо неведомого мне Вольфа из Вологды, был и некто Максим Соколов. Может быть, помните: одно время «Однако» в очередь с Леонтьевым вели два весьма импозантных комментатора. Один - побольше, с бородой клинышком, второй - поменьше, с бородой лопатой. Вот он-то и есть Максим Соколов.

Кстати, тот, что с бородой клинышком - Привалов - тоже вышел в тройку в номинации «аналитическая статья».

А когда выяснилось, что Максим Соколов к тому же еще и зам. председателя  жюри этого же конкурса, шансы мои оказались равны нулю. Но надежда умирает последней, и я решил ехать.

Москва - город неприлично большой. Дорога от моего города до «Шереметьево» занимает час тридцать пять, а от аэропорта до центра - полтора. Это если повезет. Мне, естественно, не повезло: сначала автобус попал в пробку, а потом поезд метро дважды останавливался между станциями и торчал там минут по двадцать.

Короче, подошел я к театральному центру на Страстном с опозданием в сорок минут.

Но это же Москва, господа! Народ только-только начал собираться, хотя в центре холла уже кучковались многие весьма известные по телеящику и газетам лица: от Шохина, Павловского и Швыдкого - до Родниной и тех же Привалова с Соколовым. Я, конечно, не преминул потереться около этой тусовки и послушать их разговоры.

Очень скоро стало ясно, что половина из присутствующих - это номинанты, а вторая - члены жюри ( за исключением единого в двух лицах Соколова). Причем это было их перманентное состояние: в Москве журналистских конкурсов много - и члены жюри с номинантами периодически меняются местами.

А для придания конкурсу статуса всероссийского есть мы - массовка, хор, робко жмущийся у задника сцены.

Предчувствия меня не обманули: сама церемония награждения прошла довольно-таки скучно и поспешно. Оно и понятно: когда одному из трех номинантов вручают «Оскар», то люди знают, о каких фильмах идет речь. Здесь же содержание номинированных работ (и даже их названия) оказались строго засекреченными. Все - на веру, и вполне можно было допустить, что кто-то из особо нужных вообще ничего не писал, а получил награду по блату.

Шутка...

Но согласитесь: когда неизвестно кто назначает победителем неизвестно кого и неизвестно за что - это быстро приедается, и все попытки Александра Гурнова, ведущего вечер, как-то расшевелить зал, успеха не имели - тем более что в холлах первого и второго этажа все уже было готово к фуршету.

Впрочем, было и забавное: например, Шохин, который честно признался, что не знает, что говорить, вручая очередную премию, - а потому будет говорить о себе. И ведь так и сделал!

Но особо хорошо прозвучал немолодой чечеточник - единственный вставной номер оживляжа на всю церемонию. Артист, уже уходя, вдруг вернулся к микрофону, сказал, что он человек старого времени, а потому его поздравления будут с намеком: «Вы пишите, а мы - постучим...» И - ушел. Под дружные, но задумчивые аплодисменты.

Итог всего этого действа был очевиден и предсказуем: в четырнадцати номинациях из восемнадцати победили москвичи, провинциалам досталось в основном смешное - вроде акции по продвижению газеты.

Но зато по ходу фуршета мне удалось-таки встретиться с Соколовым и поздравить его с победой - хотя, должен признаться, оторвать московского журналиста от халявного французского коньяка с икрой и сложно, и опасно для жизни: в ходе фуршета москвичи, изрядно поднаторевшие в погоне за пищей насущной, имели решающее преимущество. Если человек стоял у стенки с пустой рюмкой и тарелкой с сиротливым бутербродом, это, скорее всего, был остальной россиянин. Ну, а если на тарелке громоздилась куча бутербродов (икра, мясо, безе, фрукты, рыба вперемешку), а коньяк был налит не в рюмку, а в бокал для шампанского, то это - москвич.

Собственными глазами видел, как один из победителей стоя тылом к залу и лицом к барной стойке,  практически не оборачиваясь, ухитрился перегрузить к себе полподноса бутербродов, которые за его спиной проносил официант. Видимо, просто тарелкой загреб.

При таком темпе употребления спиртное и запивка быстро иссякли, разговоры увяли, народ начал расходиться - и торжество по поводу вручения Национальной премии сошло на нет.

Ворчу, конечно: все-таки приятно сознавать себя хотя бы номинантом. Не так уж их много в России... Фельетонистов - всего три.

Да и газету нашу теперь в Москве знают  - хотя бы что есть такая (про многие другие местные СМИ и того не знают). Мелочь, а - приятно.

Сергей Гамов