Выжить вместе, помогая друг другу

Принцип «на плаву остается сильнейший» пора отбросить в сторону

Главная проблема молодежи: отсутствие «кризисного» опыта 

В марте ВЦИОМ провел всероссийский опрос общественного мнения на тему отношения россиян к кризису и их протестной активности. Более половины россиян негативно оценивают сложившуюся в стране ситуацию – 51% полагает, что все «плохо», а 7% – что все «ужасно». 29% опрошенных считают, что все «нормально», и лишь 2% уверены, что «хорошо». Никто не думает, что дела в стране обстоят «отлично». 

Если проанализировать данные опроса, то видно, что молодежь, особенно респонденты с высшим образованием настроены наиболее оптимистично – именно они входят в число тех 18% россиян, которые исполнены позитивного настроя, заявляя, что для них ситуация благоприятная и трудности удается преодолевать (в то время как старшее поколение – две трети тех, кто старше 45, в основном констатирует, что жить «трудно, но пока еще можно терпеть», а 17% пенсионеров и 35-45-летних заявили, что терпеть бедственное положение уже невозможно). Что же люди предполагают делать в этих условиях? «Активно-конструктивная» позиция – мобилизоваться, стать активнее и делать все, чтобы решить возникающие проблемы характерна для людей с высшим или неполным высшим образованием (всего ее готовы разделить 45% граждан). Пассивно-конструктивная стратегия «Ничего конкретного предпринимать не надо, так как ситуация скоро изменится к лучшему» характерна для жителей больших городов. Чем меньше населенный пункт и чем ниже уровень образования респондентов, тем более пессимистично они смотрят на жизнь – выбирают пассивно-деструктивную стратегию (не надо ничего предпринимать в сложившихся условиях, «потому что это бессмысленно»). Мобилизоваться в условиях кризиса, как показывает опрос, проще тем, у кого высокая самооценка материального положения (53%) и кто может без труда позволить себе дорогостоящие покупки (83%). 

При этом к сопротивлению и активному протесту сейчас в России готов каждый десятый. Но многие «сочувствуют» – с уважением к протестующим относятся 19%, а с пониманием – 41%. Еще 7% – с интересом. Ни один не сказал, что эти акции вызывают у него пренебрежение или возмущение, особых чувств они не вызывают у 26%. 

Во всех этих многочисленных показателях, где сравниваются настроения людей в зависимости от региона, возраста, материального положения, тем не менее, видно одно – в России есть достаточно большое количество людей (чаще – относительно молодого возраста), имеющих определенную материальную базу, образование и активную жизненную позицию – считающих, что они справятся с любыми кризисами своими силами. Или пока считающими. 

Природа оптимизма молодого среднего класса вполне понятна – если предыдущие поколения неоднократно переживали тяжелые времена и крушения надежд, то те, кто закончил ВУЗ и начал строить карьеру в 2000-е, сделали это в период экономического благополучия. Молодежь привыкла к тому, что «все будет хорошо». В первую очередь – 25-30 летние молодые специалисты, строившие жизнь и карьеру в последнюю «восьмилетку» по оптимистичным сценариям успеха на волне роста сервисных и информационных секторов экономики. Их «старшие товарищи» – поколение 40-50 летних людей, переживших распад Советского Союза, перестройку и «лихие 90-е», имеют бОльший запас прочности, опыт жизни в трудных условиях. А вот сегодняшняя успешная молодежь такого опыта не имеет. Молодой средний класс учили «работать и зарабатывать» в офисах, а не выживать. Многие представители этого поколения уже живут материально куда лучше своих родителей – привыкли к стабильно растущему доходу, возможности купить машину, поехать в заграничный отпуск, регулярно отдыхать вне дома – ходить в рестораны, на концерты, в кино. 

Замдиректора Института социологии РАН, завкафедрой социально-экономических систем и социальной политики ГУ-ВШЭ Наталья Тихонова полагает, что именно это поколение ждет серьезная экзистенциальная драма. «Социальное становление этого поколения прошло в тепличных условиях „тучных“ лет, с постоянным повышением цен на нефть, хроническим дефицитом кадров и безудержным ростом зарплат, не подкрепленным сопоставимым увеличением производительности труда. Иными словами, они привыкли легко находить и менять работу, много зарабатывать, при этом не сильно напрягаясь, и считают, что такое положение дел – норма. К сожалению, молодая часть среднего класса выработала свои поведенческие практики в 2000-х годах, и им до сих пор кажется, что пройдет несколько месяцев, и все будет как раньше. Но так, как раньше, не будет никогда, и это серьезная психологическая драма, к которой не готовы ни сами люди, ни власть», – констатирует она.


Кувалда кризиса ударит по «офисному планктону» 

Падение уровня жизни для тех 15% россиян, которые сейчас считаются новым средним классом страшно не тем, что этим людям будет не хватать денег. Для них кризис – это в первую очередь крушение надежд на возможность здесь, в России, честно заработать для себя и своей семьи на тихую буржуазную гавань. О том, что кризис в первую очередь ударит по среднему классу, еще осенью говорил генеральный директор российского социологического института ВЦИОМ Валерий Федоров: «Прежде всего это удар по амбициям, по личным представлениям. Потому что эти люди считали, что они многого добились, и будущее им представлялось если не безоблачным, то скорее позитивным. И это люди, которые вложились в Россию, если можно так выразиться. Это люди, которые стали рожать детей, строить долгосрочные планы, связанные с работой в этой стране. И конечно, глобальный кризис – это удар, прежде всего, по их представлениям о том, как строить свою жизнь, и по представлениям о том, правильными ли были стратегии, с которыми они свою жизнь связали». 

Причем главный удар кризиса придется даже не по бизнесменам-предпринимателям – эти люди по своему складу готовы к трудностям и риску, к быстрой мобилизации и принятию решений, к тому же имеют определенную «подушку безопасности» в виде собственности и какого-то капитала. Больше всех пострадают наемные специалисты – многочисленные офисные работники. Ничего хорошего в падении уровня жизни среднего класса нет – хотя многим приятно позлорадствовать над несчастьями, нависшими над «офисными бездельниками». Мол, наплодилось вас, финансистов, пиарщиков, рекламщиков – вот теперь и барахтайтесь в «очищающих волнах кризиса». Те, кто еще недавно были главным ресурсом, теперь оказались главным балластом. И вот в довершение всего им еще объясняют, что «сами виноваты» – ведь эффективные и успешные никогда не пропадут. А кто пропадет, тот – неэффективен, а потому не нужен.


Социал-дарвинизм не доведет до добра! 

Известно выражение о том, что в случае проблем надо либо менять ситуацию, либо – если это невозможно – менять отношение к ней. Пока россиян призывают «работать над проблемами», при этом действуя во все той же логике успеха предыдущих лет. Это точка зрения, что каждый сам и только сам является виновником своих успехов и неудач. Многие и сегодня верят, что схема «победитель или лузер» подходит для кризисных времен – со страниц прессы и телеэкрана мы слышим слова бизнесменов и политиков о том, что выживут сильнейшие. Компании «очищают» бизнес от «неэффективных» сотрудников и направлений, сокращают зарплаты, увеличивая рабочую нагрузку. Бизнесы, годами жившие с психологией успеха, искренне верят в то, что надо или добиться успеха или сойти с дистанции. Они не боятся, что «очищающие» волны кризиса могут смыть и их самих – если и так, значит сами виноваты, сами не справились. Очевидно, что если выход из кризиса будет по рельсам такого социал-дарвинизма, то на обочине его останутся тысячи, если не миллионы граждан. Но почему столько людей признается «неэффективными», а в истинности теории, в соответствии с которой это происходит, никто не сомневается? 

Удивительно – в других развитых странах, у которых вроде бы мы и учились капитализму и либерализму, никто не говорит, что те, кто потерял работу – неэффективные лузеры. Напротив, пока еще госбюджеты не иссякли, им предлагают пособия по безработице, помощь, преференции. Стараются защитить местные производства и рабочие места. 

Из кризисов не выходят поодиночке с идеей «выплыву или утону». Справиться с трудностями можно только вместе, помогая друг другу, а не подсчитывая, кто из тех, кто рядом, представляет собой «слабое звено». О кризисе сейчас говорят языком статистики – биржевые показатели, проценты сокращения отраслей экономики, число безработных. Но помимо любых экономических мер и рычагов, на выход из него будут влиять установки самих людей. Их нельзя выразить в конкретных цифрах, но они имеют решающее значение. «Выживание сильнейших» – это, якобы, жестокая правда жизни. В хорошие времена каждый чувствует себя маленьким победителем, а потому готов с ней согласиться. Но если мы не хотим оказаться в некоем постиндустриальном феодализме – с горсткой сильнейших и миллионами лишенных всякого права на достойную жизнь, то вместо нее нужны другие установки – в первую очередь, «выжить вместе, помогая друг другу».

Источник: Народный портал