Анатолий Самарин: сохранение языка это сохранение нации

Вспомним, что стало с римлянами? У них была благозвучная благородная латынь. Но произошли очень похожие события: одновременно обвалилась политическая система, начались массовая миграция всех племён и нашествие других языков.

Татьяна Федяева: Сегодня у нас в студии Анатолий Николаевич Самарин – член-корреспондент Международной Славянской Академии, член Президиума Центрального совета  за возрождение отечественной науки. Добрый день, Анатолий Николаевич.

Анатолий Самарин: Добрый день.

Татьяна Федяева: Мы сегодня поговорим о языке, но хотелось бы предложить сделать это  не с точки зрения филологии, а с точки зрения народного интереса. Начнем с замечательной цитаты, которую знают все: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде того, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» - Иван Сергеевич Тургенев. Актуально? Анатолий Самарин: Гениально. Хотя я не так давно включил какой-то радиоканал, и был поражен, как некий профессор оспаривал каждый тезис Тургенева: не великий, не могучий, не великий язык. И – соответственно - народ. Такое количество людей появилось на подхвате у наших противников, которые в лепешку расшибутся, чтоб доказать, что язык этот не только не великий – что он даже не русский! Например, вышло странное издание очень большим тиражом, его написалии «великий языковед» Николай Сванидзе, Алла Гербер и Светлана Ганнушкина. Этот учебник для детей-первоклашек – они должны изучать язык. И написано на учебнике «Российский язык». Русского языка там уже не должно быть. Очень просто: мы все должны стать россиянцами. Я знаю, как в словарях и энциклопедиях рекомендуют не писать такое нехорошее слово: русский поэт Пушкин. Надо «российский» поэт. Россиянин! Цель проста – вместе с русским языком демонтировать и русский народ. Сделать так, что бы его стало не заметно и не слышно. Чтобы он аккуратненько и тихо исчез.

Татьяна Федяева: Эта цель, конечно, не артикулируется?

Анатолий Самарин: Разумеется, нет. Когда они обосновывают свои действия, то говорят, что всё это в самых лучших, в самых благородных целях.

Татьяна Федяева: Вышел учебник для первого класса. А он что, одобрен Министерством образования?

Анатолий Самарин: Там какие-то рекомендации есть. Я сейчас не могу припомнить, кто именно поставил. Но поверьте, что бы выпустить такой учебник, надо пробить много барьеров. И, по-видимому, эти люди получили немалую финансовую поддержку. Можно уверенно сказать, что это дорогой учебник по качеству работы.

Что такое у нас родной язык? Это концентрат национального самосознания, самобытности, души народа. Заключает в себе опорные пункты мировоззрения народа, нравственные традиции культурно-психологического склада народа. Потому он и может быть нам опорой во дни суровых испытаний. Мы помним, что в славянских наречиях сам народ назывался языком. «Всяк сущий в ней язык…», - писал Пушкин. Поэтому русский язык - это воплощение в звуке и письме нашей национальной культуры. И если вы хотите народ уничтожить (а желающих нашего искоренения оказалось слишком много), вы должны аккуратненько разрушить, демонтировать это средоточие народной жизни. Без богатства языка люди будут обречены оказаться в рабстве. Недаром раньше многие поколения при обучении чтению учили возвышающую фразу: «Мы не рабы, рабы немы». Сегодня нас опять стараются сделать немыми рабами, побуждая постепенно отказываться от своей истории, культуры. Отказаться и от языка. Не надо от народа требовать деклараций, надо просто аккуратно разрушать сокровищницу языка, лексику языка. Разорвать общее информационно-культурное поле.

Татьяна Федяева: Т.е., вы думаете, что есть такой некто, обладающей такой идеологией?

Анатолий Самарин: Да. И тогда народа не станет даже в том случае, если физически люди сохранились. И тогда этот народ можно будет брать голыми руками. Но для этого, повторюсь, нужно посягнуть на лексикон, на быстрое и мощное вытеснение традиционного языка, забивание мозгов непонятными словами – вот вам сразу нарушение коммуникации. Оторвите от классического наследия: от фольклора, от песен народных! Оторвите от литературы, на которой  воспитывались многие поколения. И тогда нынешнее поколение перестанет понимать предыдущее. Разорвется связь поколений. Это опаснейшая вещь. Вспомним, что стало с римлянами? У них была благозвучная благородная латынь. Но произошли очень напоминающие признаки сегодняшней ситуацию события: одновременно обвалилась политическая система, распались политические границы, начались массовая миграция всех племён и нашествие других языков. Стал быстро и интенсивно меняться лексикон. Разве не в схожей ситуации оказались сегодня мы? Разве не рискуем мы оказаться в положении индейцев? У меня был опыт общения с индейскими вождями. Они свой родной язык забыли. Они только знают, что было время, когда эта земля принадлежала им. Они знают, что пришельцы лишили их всего. И это всё. Культурная традиция прервалась. Возможность мобилизации, сопротивления исключены в таких случаях. Собственно, сохранение языка - это громадная профилактическая работа по сохранению нации.

Татьяна Федяева: Т.е. вы считаете, что эта проблема не языковая, и даже не только проблема культуры, это проблема глобальная?

Анатолий Самарин: Глобальная. Идёт натиск глобализации. По существу, это одна из форм неоколониализма. Смысл его – поставить под контроль всё новые и новые народы, сохраняя иногда их формальную независимость. В этом для новых хозяев есть свои плюсы. Но нужно всех лишать национальной культуры. Нужно просто все унифицировать, пройтись катком, привязать их к западной культуре. В этом смысл бесчисленных песенок на английском языке. У меня студенты способны петь только на английском! Мои ладно, они язык изучают, это, может быть, им даже и полезно. Но в бытовой ситуации - они не могут спеть по-русски. Несколько лет назад у меня в группе была девушка, закончившая музыкальное училище по классу русского пения. Так вот она их потрясала этим пением. Они для себя открывали то, чего лишены. Вот, кстати, одна из задач тех, кто сегодня всерьез обеспокоен будущим!  Мы же должны восстановить и сохранить не просто язык, как некий словник, грамматическую структуру. Нас интересует его наполнение.

Татьяна Федяева: Вы, наверное, обратили внимание, сейчас в интернете появился совершенно новый язык, когда люди пишут: «красавчег» или «истчо».  Т.е. это сознательное ломание  языка. К этому многие относятся как к шутке. Каково ваше отношение, как философа?

Анатолий Самарин: Я думаю, что здесь оно даже не специально. Изначально в интернет пришёл огромный слой молодёжи действительно безграмотной. И тогда тот, кто встраивается в это, невольно принимает, отчасти иронически, отчасти механически, вот такой лексикон. Иногда девочкам, чтобы пообщаться с юношами, нужно как следует с ними покурить. Они не курили до этой поры. И вот она стоит и дымит как паровоз. Тогда находится какая-то общая почва для разговора. Так и здесь. Разговор идёт с на три четверти матерной лексикой, лишь со вставками русского языка. И вот они начинают переписку с этими с позволения сказать «джентльменами». За этим  социологически  стоит одно - действительно  идёт одичание, действительно идёт дебилизация. В сотрудничестве с Владимиром Ивановичем  Бояринцевым и Людмилой Кузьминичной Фионовой мы написали статьи: «Назад в пещеры», «Требуются дебилы». Там раскрывается это самая суть. Причём, все кто читали эти материалы, не нашли никаких аргументов для опровержения нашей позиции. А замечательный социолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза использовал выражения испанского профессора, который поглядев на то, что у нас происходит, сказал: «Оскотинились». Происходит  «оскотинивание».

У меня учатся иностранные студенты, учатся по многу лет. И говорят о том, что пока они учатся, народ очень испортился. Он был таким приветливым, сердечным, отзывчивым.  Сейчас становится грубым, дичает. Наш классик Салтыков-Щедрин сказал замечательную вещь: «Лишите людей идеалов, отберите у них веру в лучшее, высокое - и народ зачерствеет и огрубеет». Вот это и происходит каждый день. Кто вообще субъект этой деятельности? Понятно, что главный - это заказчик, который владеет газетами, другими СМИ, контролируют телевидение. За всеми нашими телеканалами сидели такие странные личности, как Борис Березовский и ему подобные, которые де-факто были хозяевами.

Татьяна Федяева: Анатолий Николаевич, я в журналистике очень давно, была главным редактором областной газеты, и не представляю, чтобы кто-то меня вызвал и сказал, чтобы говорила другим языком, чтобы ломала психологию человека путём внедрения этих слов…

Анатолий Самарин: Они управляют темами. Был такой случай. Моя давняя знакомая работала на телеканале. И её выгнали с работы за то, что она убрала из эфира садистский фильм и поставила нормальный. Если бы вместо хорошего детского фильма, она бы поставила что-нибудь этакое, то ещё бы премию получила. Поступают рекомендации давать что-нибудь  из уголовной темы, полупорнографические фильмы.

Татьяна Федяева: Эти заказчики рекламодатели?

Анатолий Самарин: Не только. Главное выбить из людей способность к размышлению. У молодых людей стало «клиповое» мышление. Вот что делает телевидение. А оно невольно стало основным воспитателем народа. Как то у меня спросили, какой канал я смотрю. Я вообще не смотрю телевизор. И правильно делаете, ответили мне - у нас такая муть идёт. За всем этим стоит линия глобализаторов. Все здешние люди - это марионетки, которых назначают и санкционируют «оттуда». Многие каналы и радиостанции принадлежат не нам, у них другие хозяева. В стране создана инфраструктура  вещания, при которой можно легко, в час «Х», начать обрабатывать мозги, когда замолчит государственное радио. Что интересует их в языковой области? Есть такое понятие «этноцид». Оно давно выработано, занесено в международные книги. Оно означает уничтожение культуры народа, не физическое, а духовное, культурное. Это очень изощрённая форма. С помощью атаки на традицию, на язык, превращает людей в «иванов, не помнящих родства».

Что происходит с русским языком? Первое, самое бросающееся в глаза и самое болезненное - это «варваризация» языка. Термин «варваризм» придумали римляне. Они увидели, что их язык, к концу римской эпохи, стал сильно меняться, засоряться чужими словами. Словами, не встраивавшимися аккуратно, благозвучно в их язык, словами, которые оставались периферийными. Но это были слова  с очень высокой экспрессией и агрессией! Эта же «варваризация» имела несколько волн и у нас. Петр I не знал ни меры, ни вкуса, ни такта в количестве заимствованных слов. Скажу сразу: заимствование слов – нормальная практика. Все языки принимают какой-то процент заимствованных слов. Но в каких случаях? Когда нет исконного слова с тем же значением. Когда есть особая необходимость: техническая, практическая. Много слов пришло, обозначающих элементы компьютера: винчестер, диск, файл и т.д. – нет возражений никаких.

Татьяна Федяева: Как в своё время пришло такое привычное сегодня слово «зонтик» из голландского языка…

Анатолий Самарин: Да. То же самое я могу сказать о радиоаппаратуре, где много иностранных слов. Но эти слова оправданы. И когда они эволюционно включаются в наш язык, по мере потребностей, это не коробит никого – язык обогащается, сохраняет все основные свои структуры и словарный запас. Но «варваризация» - это агрессивный процесс, когда выталкиваются те же самые слова и появляются бесконечные «инвесторы», «дилеры» и т.д. Когда наступают на наш язык формы языковые, совершенно ему не органичные. Но смешнее всего, когда это начинает внедряться в наш язык. Я всегда знал, что есть попрошайки. Оказывается, это уже сфера деятельности, бизнес, называемый «попрошайнинг».

Татьяна Федяева: Всё это было бы смешно, когда бы ни было так грустно.

Анатолий Самарин: Второй вариант. Смотрите, как вживляются иностранные слова и даже шрифты в названиях. Фильм. Историческая тема. Называется сериал «Сталин live». Это в высшей степени неуместно, если фильм касается нашей истории. Я не буду говорить про бесчисленные сочетания. Идёшь по улице – «Кофе хаус», «Котлета хаус». Зачем привешивать сюда этот «хаус»?! Всё это нетактично. Всё это академик Рождественский в своей книге назвал «информационно речевое насилие над нами».

Татьяна Федяева: Почему же мы не сопротивляемся этому?

Анатолий Самарин: Те, кто принимает такое насилие, кто с охотой  использует этот обезьяний язык, пусть говорят на нём. Правда, тогда они сами отделяются от остального большинства, которое с этим  несогласно. Мы безусловно нуждаемся в защите языка. Во Франции был принят закон о том, какие можно вводить слова, и в каком количестве это допустимо делать. Закон о том, чтобы наряду с английскими фильмами шли обязательно французские. И при этом установлены минимальные пропорции для английских фильмов.

Татьяна Федяева: Это свидетельство даже не отношения к языку, а отношения к своей культуре.

Анатолий Самарин: Это часть закона о защите языка. И в Норвегии, если на каком- то канале звучат англоязычные песни, то на двух каналах звучат обязательно норвежские песни. Они не хотят, чтобы исчез их язык, чтобы таким образом был вытеснен. Это то, что касается языковой ситуации.

Один очень мудрый человек профессор, филолог Леонид Крысин определил такую ситуацию, как  иноязычную оккупацию. Нам упорно навязывают язык хозяев. Что предлагал Гитлер? Раб должен знать язык хозяев, чтоб выполнять приказы. Лучше учить немецкому языку. Шрифт он тоже предлагал изменить. И что мы слышим сегодня? Что наш шрифт архаичный, что он устарел, что пора влиться в Европу. Это предлагает академик  Арутюнов Сергей Александрович. Когда его спросили, почему он предлагает начать реформу с нашего языка, а не с армянского, он не нашёл, что сказать. Но он не одинок. Это постоянно воспроизводящееся предложение. Зачем? Если такая операция будет осуществлена, сможем ли мы читать Пушкина латиницей, так же как читаем кириллицей? Целое поколение будет отсечено. Мы это видим сегодня в Средней Азии. Их перевели на латинский шрифт, и все! Они не могут читать всю ту литературу, которая накопилась поколениями.

Татьяна Федяева: А новая литература выходит: детективы, кулинарные рецепты…

Анатолий Самарин: А новая литература убогая. Это резкое культурное падение.

Татьяна Федяева: Что делать?

Анатолий Самарин: Первый шаг, который уже сделан - русский лад. Это такое культурное движение, не политическое. Оно возникло только что. Я  являюсь участником инициативной группы, которая это движение образовало. Мы внесли проект поправок. Он уже прошёл по всем инстанциям, вплоть до президента. Мы предлагаем  ввести день русского языка. Невероятная вещь: все крупные страны имеют день своего родного языка, в который проводятся разные мероприятия, связанные с родным языком и культурой. Больше того, делаются шаги по выпуску новых филологических книг, учебников. Всё это здорово поставлено. А у нас странная конституция, у нас там русского человека вообще нет. Нет русского народа! Поэтому у нас все регионы и национальные республики ввели день своего языка. И только один народ оказался лишенным такого дня. Наше движение планирует, что 6 июня – день рождения Александра Пушкина - станет Днём русского языка. Но этого мало, нам срочно нужен закон о защите языка!

Татьяна Федяева: А как все же реально можно это сделать?

Анатолий Самарин: Конечно, как и многое  другое: выпуск изданий, выпуск фильмов, музыкальный рынок - это всё можно регулировать. Если французам удалось сбалансировать свой язык, защитив его от англоязычной агрессии, то я думаю, что и мы найдём инструменты, как исправить ситуацию. Невозможно, чтобы вывески на английском языке висели в центре столицы.

Татьяна Федяева: Анатолий Николаевич, вы сказали, что надо ввести день русского языка. Кто вводить должен. Госдума?

Анатолий Самарин: Есть список памятных дат, юбилейных дат, официально утверждённый Госдумой и подписанный президентом. Речь идёт о внесении туда этой даты. Даже ЮНЕСКО рекомендует это сделать. Нельзя стране оказаться без такого праздника.

Татьяна Федяева: Но не превратится ли это в профанацию? Формально можно назначить, а глубокого смысла люди не увидят

Анатолий Самарин: У нас грешат неисполнением. Если не будет опоры  в виде  движения наших людей, которые будут напоминать - лоббировать через официальные структуры свой интерес, может произойти то, о чем вы говорите. Надо делегировать своих представителей для защиты нас.

Татьяна Федяева: Если ты патриот - защищай русский язык! Так?

Анатолий Самарин: Проблема изучения русского языка сегодня невероятно обостряется. Нам предложили проект федерального стандарта средней школы и там в программе старших классов вообще выброшен  русский язык. Хочешь – учи, хочешь - нет.  И русская история туда же попала, и литература. Совершенно ясно, что это сознательная линия на сужение национальной идентичности, на отключение людей от  своей традиции. Им нужны международные кочевники, готовые жить и трудиться в любой стране, не проявляя к ней особой приязни. Разумеется, вокруг этого проекта федерального Госстандарта идёт острая борьба. Учёные высказали своё резкое отрицательное  мнение. За школу мы боремся и будем бороться! Надо отчётливо понимать, что у России есть противники. Они хотели бы нашу державу обрушить, это ясно, как божий день. Уже на 90% проведена работа чтобы обвалить страну. Но они прекрасно понимают, что один из главнейших ресурсов - это способность народа мобилизоваться. У русского народа славные традиции: традиция единения, боевая традиция. Всё это было. Значит, надо подпиливать эту колонну.  Дезориентировать  его - государства не будет. У нас просто в восторг приходят на телевидении, когда  некий «малый» народ своё самосознание развивает. И тут же наглая враждебность к самому слову «русский». Если русский, то это обязательно «русский фашист», «русский мафиози». В таких сочетаниях они только приемлют.

Татьяна Федяева: Вы обратили внимание, что даже сами русские люди употребляют крайне не лестные эпитеты по отношению к себе?

Анатолий Самарин: Нам навязали эти стереотипы: мы во всём виноваты, мы должны во всём каяться, мы всегда были оккупантами, колонизаторами, империалистами.  Нет скверного эпитета, который бы не прилепили к нам. А все остальные благородные. Это позиция морального разоружения, которая нам усиленно навязывается.

Татьяна Федяева: Для того, чтоб этого не было, для того чтоб мы обрели силу, надо что-то делать. Мы понимаем, что слова Тургенева, с которых начали передачу «… как не впасть в отчаянье, при виде того, что совершается дома…» - они и о нас сегодняшних. Всё-таки как найти эти силы?

Анатолий Самарин: Всегда могу сказать одно. Рыночная система с обострённой конкуренцией - она противопоставляет всех. Очень подходит старая формула: «Человек  человеку – волк». Вот тот идеал, который утверждает рыночный капитализм в нашей стране. Но как только мы переходим на позиции взаимной поддержки, сочувствия, сердечности, а русский народ всегда отличался этими качествами, как только мы объединяемся на самых малых уровнях с другими - мы сразу становимся сильными. И как только мы обращаемся к нашей культуре: к тем же романсам, к историческим фильмам, мы ощущаем собственную значимость. Нас сегодня пока еще спасает наш язык. Русское кино, литература, поэзия, которые, к счастью, еще существуют, - это что-то вроде заветной молитвы, защищающей нас. И душа моя радуется!

Татьяна Федяева: Спасибо Анатолий Николаевич.

Источник: Народный интерес