La Scala Dolby Surround

Мировая тенденция наконец докатилась и до российских регионов: в Новосибирске стали показывать оперу в кино. Что это за жанр и насколько он востребован, разбиралась Марина Монахова

 Впервые я услышала об опере в кино году в 2008-ом. Дмитрий Хворостовский на пресс-конференции рассказывал местным журналистам о том, что в европейских кинотеатрах устраивают прямые трансляции оперных премьер. И многие предпочитают идти не в оперу, а именно в кино – чтобы увидеть все детали и почувствовать себя внутри спектакля. Прямых включений у нас пока нет, зато с осени 2009 в кинотеатре «Победа» стали показывать постановки итальянского театра La Scala.

Это, конечно, прорыв. И замечательно данное событие по многим причинам. Во-первых, сбылась моя давняя мечта – послушать классическую музыку в мощной звуковой системе кинотеатра Dolby Digital Surround. Раньше я замирала сердцем, когда, например, в очередной серии бондианы драки происходили на фоне страданий и пения героев пуччиниевской «Тоски». И замирала не из особой впечатлительности и сострадания к судьбе британской разведки, а по поводу фееричности звука. Теперь замирать сердцем можно сколько душа пожелает – от первой до последней ноты, три часа кряду. Во-вторых, «Ла Скала» – это «Ла Скала», и лишних слов здесь не требуется. Сердце мировой оперной индустрии, в которой опера – не только ремесло, совершенство, но и бизнес. Своеобразный Голливуд, фабрика оперных грёз, чья история уходит в XVIII век.

«Победа» показывает, естественно, самую что ни на есть классику – «Травиату» и «Аиду» Верди, «Кармен» Бизе. Есть названия менее известные широкой публике, например, «Мария Стюарт» Доницетти или «Путешествие в Реймс» кулинара и композитора Россини. Тем не менее, это – самые что ни на есть сокровища. И статистически – сокровища преимущественно итальянской культуры. Однако тут уже ничего не попишешь, итальянцы – профи жанра.

Все постановки, которые демонстрирует кинотеатр, объединяет одна важная черта. Все они сделаны в традиционной манере. Иными словами, в них все так, как композитор написал в партитуре. Споры о том, какой быть опере – традиционной или режиссёрской – то набирают силу, то смолкают. В России эти волны возникают всё больше в связи с работами в оперном театре Дмитрия Чернякова – гения от режиссуры, который каждый раз предлагает новое прочтение старых сюжетов. От себя скажу, что мне импонируют и традиционные, и режиссёрские постановки – просто по разным причинам. От традиционной картинки мы гарантировано получим оправданные ожидания. Ведь нам же известно, что дело происходило в XIX веке, а она была цыганкой. К примеру. Это удовольствие охранительного свойства. А ещё существует удовольствие свойства интеллектуального – когда мы видим новые реалии, наложенные на старый, известный нам сюжет, и получаем неэфемерное наслаждение, наблюдая, как обе реальности взаимодействуют – и как при этом новая раскрывает в старом, уже известном, знакомом, выученном наизусть сюжете новые стороны. Все отсмотренные мною постановки «Ла Скала» ориентированы, разумеется, на охрану жанра. Я бы даже сказала – на охрану и культивирование. Стремление огородить оперу высоким забором, возвести на пьедестал, изолировать от влияний действительности – и поклоняться ей как божеству.

Подобные метафоры и мысли пришли мне на ум в тот момент, когда я слушала «Аиду» в постановке Франко Дзеффирелли. Декорации потрясали своими масштабами и скрупулёзностью, с которой были изготовлены. Костюмы – убивали наповал натуралистичностью и немыслимой роскошью. Режиссура как таковая отсутствовала. Огромный хор и солисты выстроились в архитектонически совершенную композицию и пели, провозглашая то ли победу Радамеса, то ли воинственную готовность отразить любые нападки пусть и самых талантливых чужаков на священный жанр оперы. Я тогда думала: как же патологична эта самоизолировавшаяся роскошь.

Но зря я сразу заговорила о режиссуре, не это важно опероманам. Важен в первую очередь, конечно, вокал. И вот с этим в «Ла Скала» благополучно, может быть, лучше, чем где бы то ни было. Одно звёздное имя сменяет другое, солисты поражают безупречной техникой и лёгкостью, с которой преодолевают любые преграды. Послушать хотя бы предсмертную арию Марии Стюарт в исполнении Мариэллы Дэвиа.

Однако, несмотря на все вышесказанное, трудно судить, насколько адекватно подборка постановок, получивших вторую – кинематографическую – жизнь, отражает положение дел в театре в целом. Но одно можно сказать наверняка: у дистанцированного от Милана кинослушателя упорно возникает ощущение, что с мужскими голосами ситуация напряжённая не только в России, но и в Италии. Уж не знаю, почему так сложилось, но в самом деле редко увидишь дуэт, в котором бы солист и солистка были равноценны – как вокально, так и драматически. На этом поле женщины с отрывом выигрывают.

Рассказывать подробно обо всех постановках, наверное, не представляется возможным. Упомянем, что на большом экране была показана и совершенно шедевральная «Травиата» с Анджелой Георгиу, страстный блеск прекрасных глаз которой сделал впечатление от её безупречного пения вообще ошеломляющим. Была и «Мария Стюарт» в концептуально минималистичных декорациях. Показали и «Аиду», на которую набился полный зал – возможно, причина была в очень известном названии, но, вполне вероятно, и в том, что свою роль сыграла одноимённая постановка Дмитрия Чернякова, шедшая на сцене НГАТОиБ и сейчас, к великому сожалению, исчезнувшая из репертуара оперного театра. Отличной показалась постановка «Триптиха» Пуччини – единственного спектакля, в котором впервые себя проявил не режиссёр-сценограф (ибо обычно работа режиссёра в La Scala, очевидно, сводится к продумыванию декораций, костюмов и скрупулезных композиций мизансцен), а режиссёр в прямом смысле этого слова (Лука Ронкони). Речь идёт в большей мере о последней опере «Триптиха» – «Джанни Скикки». Благо, фарсовый сюжет как никакой другой окрыляет режиссёрскую мысль и даёт почву для вполне современных гэгов. Свою роль сыграл (в буквальном смысле) и мастер вокала и драматического перевоплощения Лео Нуччи.

Интересной, только режиссурой и спасённой, оказалась и постановка «Путешествия в Реймс». Россини создал композицию, наполненную прекрасными мелодиями и лишённую драматического стержня. Стержень, конечно, гипотетически существует, но является в первую очередь не первопричиной всего происходящего, а лишь поводом к нему. Необъятное полотно оперы приводит в восторг любителей вокала и заставляет страдать неофитов, приобретающих не лучший условный рефлекс: «Опера – это долго и немотивированно!». Сказать прямо, по большому счёту так оно и есть, жанр никуда не убежит от штампов. Но в особо тяжёлых случаях, как, например, этот, на помощь зрителю приходит опять же режиссура. Здесь на режиссёра возлагаются очень большие надежды и огромная ответственность – оживить и драматизировать противящуюся драме музыкальную ткань. Лука Ронкони с задачей доблестно справился, завершив постановку большим восклицательным знаком. Ошарашенная публика в финале наблюдает, как король французский Карл Х, чью величественную фигуру, шествующую по улицам современного Милана, зал наблюдал по ходу оперы на экране (куда сюжет этого кино в кино проецируется через мультимедийный проектор), стремительно вбегает в здание театра и появляется на сцене. Вот вам шок и кульминация.

До лета «Победа» планирует показать ещё несколько постановок, в ряду которых меня больше всего интригует вагнеровская «Тристан и Изольда». Интересно мне потому, что эта опера принципиально противоположна итальянской оперной эстетике. В каком виде она возможна на сцене сердца итальянской оперы, «Ла Скала», мне представить пока трудно. Плюс к этому меня занимает мысль довольно циничная: много ли людей придёт, и сколько из них останется до конца? Дело в том, что в зависимости от темпов, опера эта длится где-то от четырёх с половиной до пяти с половиной часов.

Ещё в связи с этим кинопроектом есть у меня большая мечта. На сайте производителя оперной кинопродукции «ла-скальный» цикл значится в ряду других. Есть там, например, и цикл из Зальцбурга. Посмотреть постановки оттуда было бы особенно интересно. Посмотреть и получить удовольствие интеллектуальное – потому что именно немцы, а с ними и австрийцы славятся своим императивно-режиссёрским подходом к оперному жанру. Иногда их обвиняют в том, что они перегибают палку и игнорируют вкус, но как бы то ни было, их творения обещают быть захватывающими и вряд ли кого-то оставят равнодушным.

Источник: Art Read