Фильм "Начало": Бой с тенями

Кристофер Нолан уже не сомневается в том, что реальность может врать – теперь его занимает вопрос, как с этим жить и что считать жизнью. «Начало» – пример того, как общеизвестное можно преподнести не пошло, и как при большом бюджете не сделать дешево

Современные антиутопии уже не занимаются критикой существующей реальности – они просто ставят под сомнение сам факт ее существования. Та же самая паранойя захватила и кинематографическую фантастику преимущественно последнего десятилетия. «Начало» Кристофера Нолана, судя по всему, главный блокбастер этого года – во многом отрабатывает уже звучавшие идеи его предшественников, благодаря одной только «Матрице» ставшие своего рода кинематографическими клише. Реальность совсем не такая, какой она кажется нам, да и саму идею объективной реальности следует регулярно подвергать скептической ревизии – в этом смысле фильм Нолана, конечно же, не тянет на откровение, но он на него и не претендует.

Леонардо ДиКаприо вновь досталась роль мужчины на грани нервного срыва, на чьем лице уже давно пролегла суровая межбровная складка. Третий фильм подряд (после «Дороги перемен» Мендеса и «Острова проклятых» Скорсезе) его герой трагически теряет жену, а в двух последних лентах она является к нему в образе персонажа его из навязчивого бреда, путающего реальность с иллюзией. Кобб – взломщик снов, такая у него работа – во время сна проникать в чужое сознание и воровать ценные идеи из головы жертв. Но вот очередная афера провалилась – и теперь он должен не украсть, а, наоборот, внедрить нужную идею в сознание новоиспеченного наследника энергетической империи (Киллиан Мёрфи), пугающей конкурентов-заказчиков (Кен Ватанабе) своими монополистическими аппетитами.  Разумеется, все пойдет наперекосяк, и пока напарники Кобба будут лихо отстреливаться от «охранников сознания» (есть и такая профессия), герой ДиКаприо будет тягаться с собственным подсознанием, способным пустить через весь город тепловоз и не способным избавиться от навязчивой проекции погибшей жены (Марион Котийяр), настроенной весьма кровожадно.

«Начало» – безусловно, фильм-головоломка, но Нолан играет в открытую, раскрывая все карты в самом начале. Нам сразу дают понять, где реальность, а где мир снов, режиссер и не думает водить зрителя за нос, путая его между многочисленными напластованиями виртуальной реальности. Фильм смещает акценты и не надраивает до блеска уже набившие оскомину киберпанковые фантазии вкупе с фобиями постиндустриального общества о том, что наша реальность – штука вообще-то очень сомнительная, способная схлопнуться до небытия в один миг, стоит лишь нажать кому-то где-то нужную кнопку. Все это Нолан принимает за аксиому, даже и не пытаясь спорить или надеяться – смысл в другом. Да, реальностей много, да, ими можно управлять, хотя и не быть до конца уверенным  даже в подлинности синтетического ковра, на который вот-вот брызнут собственные мозги, да, с этим можно только смириться – но как жить дальше, и что в этом случае считать жизнью? Вот в чем вопрос.

Ответить на него Кристофер Нолан пытался еще в своей предпоследней  картине «Престиж» – блистательной и тонкой фантастической драме о двух иллюзионистах, изощряющихся во взаимной борьбе за лучший фокус. Герои Хью Джекмана и Кристиана Бэйла менялись ролями, женщинами, трюками, дневниками, секретами и даже собственными жизнями – мстя друг другу и насмерть соревнуясь за идеальную иллюзию, абсолютный фокус, подобный волшебству. Это была история о том, что у всего есть цена, и что платить приходится – за все: нельзя одновременно быть и «тем, кто в ящике», и тем, кто срывает овации на «престиже», нельзя прожить одну жизнь напополам с братом-близнецом, даже если научиться синхронно дышать и отрубать себе пальцы, также как невозможно прожить две разных жизни, даже если одну из них проживает удобно созданный для этого двойник. Нельзя жить одновременно в нескольких измерениях, иначе сознание способно рассыпаться градом зеркальных осколков.

«Начало» – еще одна отчаянна реплика на ту же тему. О том, что нельзя прожить две жизни с одним и тем же человеком, улизнув из реальности в 50-летний сон и как ни в чем ни бывало проснуться снова молодыми, готовыми начинать новую жизнь. Хотя бы раз проведенный эксперимент со сменой реальности способен развить навязчивый бред нереальности настоящего – и тогда останется только выпрыгнуть из окна в попытке проснуться. Потеряв жену, Кобб пытается обмануть реальность, но все глубже погружается в сон, где оказывается один на один с химерами собственного подсознания, и в конце концов становится зависимым от симулякров прошлого, также как страдающий бессонницей привыкает к снотворным таблеткам.

Ад – это мы сами. Кажется, именно по этой причине Нолан решил отказаться от высокотехнологичных антуражей и снять просто супертрюковое кино в интерьерах с декорациями – ведь все действие разворачивается в голове героев, а сны, надо признаться,  как крупнобюджетный эпик выглядят не часто. Поэтому от визуального ряда здесь не стоит ждать чего-то сюрреалистичного в духе «Науки сна» Гондри – все куда аскетичнее, реалистичнее и оттого драматичнее. В фильме минимум спецэффектов, разве что Париж пополам сложится или океан ударит в окна – как знак того, что кто-то из бодрствующих коллег рухнул в воду. Нам даже не доведется увидеть в кадре ни одного компьютера – только чемоданчик с одной кнопкой, отправляющей в мир сновидений, да mp3-плеер, в котором, помогая очнуться ото сна, звучит Эдит Пиаф.  Вместо гениальных хакеров – поражающая силой воображения архитектор снов (Эллен Пейдж), вместо виртуозного программиста – аптекарь-индус (Дилип Рао), разливающий по склянкам экзотическое снотворное, которое способно погрузить в многолетний сон и заставить испытать многоуровневую иллюзию пробуждения. А интеллигентный ассистент Кобба (Джозеф Гордон-Левитт) блестяще делает чуть ли не центральную сцену фильма – с плывущими в воздухе вязанками спящих людей и гостиничной дракой в невесомости, – в которой Нолан явно соревнуется с Вачовски, да так, что потеря гравитации ощущается, кажется, физически.

Но если Кристофер Нолан и ведет с кем-то прямой диалог, то прежде всего не с «Матрицей», а с «Тринадцатым этажом» (The Thirteenth Floor) Джозефа Руснака, фильмом, который вышел в прокат одновременно с кинокартиной братьев Вачовски, но в ее тени остался практически незамеченным. Так же как композиция «Начала» построена по принципу сна во сне, скрывая обманчивые второе и третье дно, «Тринадцатый этаж» показывает виртуальную реальность, впаянную в другую. Главный герой, занятый в экспериментальном проекте по созданию гениально эмулированной реальности Нью-Йорка 1930-х годов, населенной людьми, которые и не подозревают, что они – лишь пучки электронов, сам оказывается персонажем другой искусственно созданной реальности. Однако «Тринадцатый этаж», в котором матричный конец мира герой узрит лишь в самом финале, – не только структурный, но и философский перевертыш «Начала». Оказавшемуся в ловушке фантомов, герою ДиКаприо преодолевать нечего, кроме собственного подсознания.

Чего и говорить, сама экзистенциальная драма, вокруг которой, словно волчок-амулет главного героя, вертится весь фильм, прошла не через один десяток кинематографических и литературных рук. Однако «Начало» – пример того, как общеизвестное можно преподнести не пошло, и как при большом бюджете не сделать дешево. Не говоря уже о блестящем актерском составе и в первую очередь Леонардо ДиКаприо, который, попав в любимчики к Скорсезе, окончательно состоялся как актер с хорошим и разборчивым вкусом и с амплуа человека сложной судьбы. Или харизматичный Киллиан Мёрфи, доказавший, что способен одинаково убедительно сыграть и сертифицированного гея, и ирландского повстанца. Пожалуй, в этом году «Начало» будет одним из главных претендентов на «Оскар» – как образец того, как мейнстрим может быть качественным. 

Источник: Обсуждение на ArtRead.ru