Коллекция Максима Арциновича

Искусство мелкой камнерезной пластики, заявившее о себе в работах мастеров фирмы Карла Фаберже, приобрело новое дыхание в Петербурге почти столетие спустя.

Искусство мелкой камнерезной пластики, заявившее о себе в работах мастеров фирмы Карла Фаберже, приобрело новое дыхание в Петербурге почти столетие спустя. К началу нашего века мы видим уже вполне сформировавшуюся школу, с характерными только для нее чертами, разными направлениями и творческими поисками. А они, поиски, привели к выработке высокого профессионализма, который позволяет полностью использовать тот интеллектуальный ресурс, которым обладает петербургская школа резьбы по камню.

В начале 1990-х годов появилось много мастеров, резавших из камня различные композиции, фигурки, цветы... Из общего хора очень быстро выделилась группа художников «лица не общим выраженьем». Это были Евгений Морозов, Геннадий Пылин, Сергей Шиманский, Слава Тулупов, Сергей Станкевич, Александр Левенталь, Александр Корнилов. Их первые блестящие работы 90-х свидетельствовали о понимании камнерезной пластики как самостоятельного вида искусства, а не ремесленной поделки, удовлетворяющей невзыскательный вкус. Камнерезная пластика стала искусством малых форм, в котором эти художники выражали свои идеи, создавали образы, не лишенные философского содержания и отражавшие мировосприятие человека конца XX века. В их работах элегантных, изысканных в полной мере раскрылось умение работать с формой, пластикой, умение выявить природную красоту цветного камня. Таковы были работы «Человек-волк» и «Бестия» Геннадия Пылина, или «Шут на одуванчике» Сергея Шиманского, «Гриб» Евгения Морозова, «Рыба» Славы Тулупова и ряд других, порой забытых или, что утешает, раскиданных по частным коллекциям. Для следующего поколения художников-камнерезов эти вещи стали знаковыми, на них учились, ими восхищались и, если не подражали, то старались по крайней мере сделать не хуже.

Где сейчас эти вещи? Сохранились ли они для нас и для будущих поколений, как память о «времени бури и натиска» 90-х?! Как известно, произведения искусства сохраняют свою притягательность, если они несут в себе нечто такое, что важно всем поколениям, если те чувства, которые вложил в них художник, переживаются людьми и в последующие времена. Целый ряд вещей петербургских художников оказались в коллекции Максима Арциновича. Нет, пожалуй, они не просто оказались. Он их искал у частных владельцев, он совершенно сознательно собирал, видимо, понимая, что если не он, то никто иной не сохранит в целостности эти знаки своего времени, артефакты становления петербургской школы искусства камнерезной пластики. И сейчас эти работы составляют его коллекцию, единственную коллекцию в России современных миниатюрных изделий из цветного твердого камня.

Одна из легендарных и известнейших работ Евгения Морозова - это «Гриб», точнее сказать, трость, набалдашник которой выполнен в виде гриба (1994 г.) Здесь удивительно гармоничное сочетание материала, образа и утилитарного предназначения в рамках одного объекта. При этом - лаконичность и простота. Великолепно обыгран моховой агат, из которого и сделан сам гриб. Это именно тот материал, который и был здесь единственно уместен. Технический уровень исполнения нельзя назвать безупречным, однако нужно помнить о том, что эта работа была сделана в начале 90-х, в условиях дефицита инструмента и отсутствия выверенных ремесленных технологий. Металл в этой работе также делал сам автор... Особую ценность придает этой работе тот факт, что Евгений Морозов сделал в твердом цветном камне всего пять или шесть композиций. Поэтому «Гриб» является, так сказать, раритетом по определению...

В коллекции Арциновича имеется одна из самых лучших работ Сергея Шиманского, отражающая его увлеченность модерном и арт-деко. Композиционное и образное решение явно продиктованы произведениями той эпохи. В качестве материала художник использовал великолепный кристалл раух-топаза с легкой, еле заметной для глаза дымкой. Качество исполнения является великолепным даже по меркам сегодняшнего дня, а для 1995 года - работа просто безупречна. Очень скрупулезно и аккуратно выполнена декоративная отделка. Так, на одежду шута нанесен рисунок шахматных клеток, тонко расчесаны крылья стрекозы и т.д. Для этого применена новаторская по тем временам техника нанесения свободной алмазной пасты на вращающееся колесико из тонкой жести - операция, требующая опыта и мастерства. Широко использован мастером прием, основанный на сочетании матированной и полированной поверхностей. Изящно выполнен сам одуванчик, для которого найдено удивительное по своей простоте пластическое решение. Безусловно, на всей этой работе лежит отпечаток личности Шиманского как художника и мастера. Здесь и завершенность, целостность композиции, и плавность линий, и внимание к деталям. Полагаю, что это лучшая работа в коллекции.

Серьезными и даже мрачноватыми кажутся работы Геннадия Пылина. Такова фигурка «Человек-волк» (1992 г.) - характерная и знаковая для его раннего периода творчества. Мистика с сильным налетом символизма, немного «салонная». Однако этот вервольф, вне всяких сомнений, является самым ярким, самым запоминающимся образом, который создал этот художник. Фигурка выполнена из великолепного образца мориона, чистого и насыщенного по цвету. Однако уже тогда, как видно на примере этой работы, Пылин стремился к сгруппированным композиционным решениям. Необходимо также отметить очень высокий уровень технического мастерства, как в резьбе самой фигурки, так и в декоративной ее отделке.
Концептуальную пару с «Человеком-волком» составляет композиция «Бестия» (1999г.). Это своеобразная иллюстрация животного начала в человеке: мужчина-волк, женщина-кошка... Женская фигурка отличается более интересной, развернутой композицией. Вероятно, композиционное решение Пылину диктовала форма камня. Через образец, кстати, проходила так называемая «шторка», разновидность трещины в минералах кварцевой группы. В фигурке она проявилась в области локтевого сустава левой руки. Впрочем, в этом дефекте нет ничего плохого. При изготовлении «Бестии» Пылин применил классический для Петербурга прием передачи в камне обнаженного тела, а именно, контраст между матированной и полированной поверхностью. Собственно, именно Пылин и Корнилов своими работами и сделали этот прием каноническим. Правда, в «Человеке-волке» Пылин технику матирования не применял, желая, видимо, показать красоту мориона.
Фигурка изобилует множеством филигранно сделанных мелких деталей, да и вообще выполнена мастерски. Специалисты считают, что во всем мире на таком уровне по камню режут сейчас человек десять - двенадцать.
В отличие от предыдущих работ «Кот Бегемот» (2000г.) решен совершенно в ином ключе. При создании этой вещи Пылин максимально приблизился к «блокированной миниатюре», что, в принципе, для него не характерно. Как и все работы мастера, эту композицию отличает виртуозность исполнения, повышенное внимание к деталям, аккуратность в отделке. Особенно замечателен с технической точки зрения стул, в исполнении которого видна очень тщательная, скрупулезная работа. Удивительно красивы и линии «расчеса» рисунка шерсти на теле фигурки. Можно предъявить автору претензии в некоторой дробности композиции, излишней нарративности. Но «литературная инфернальщина» нравится людям и это одна из самых популярных работ Пылина.

К другому периоду в творчестве Геннадия Пылина относится фигурка «Тэнгу» (2003г.). С начала 2000-х годов в его произведения появляются восточные мотивы. Особенно ясно ощущается влияние стилистики нэцке. В этом контексте композиция «Тэнгу» из коллекции Арциновича является весьма показательной.
Тэнгу - персонаж японского мифологического пантеона. Это крылатое существо с головой птицы и телом человека, которое, впрочем, покрыто перьями. У тэнгу множество различных ипостасей - он может выступать в роли покровителя достойных людей, прежде всего - буддийских святых; но может также пугать и морочить путников, похищать маленьких детей и т.д. К концу эпохи Камакура тэнгу в японской литературе становится главным символом и средством критики для обличения греховности буддийского духовенства. С большой натяжкой можно сказать, что тэнгу -это аналог славянского лешего...
Тэнгу, созданный Пылиным, обладает живым, гипнотизирующим взглядом, который притягивает к себе внимание зрителя. Образу свойственна удивительно пронзительная выразительность, что и является главным достоинством этого произведения. В палитре минералов, использованных автором, выделяется сильно опализированный кахолонг, имеющий сиреневый оттенок. Гнездо, в котором покоится яйцо с вылупляющимся тэнгу, сделано из единого куска аризонского окаменелого дерева. Одним из крупных мастеров петербургской школы, несмотря на то, что он уже много лет живет в США, является Слава Тулупов. Его композиция «Рыба» (1995 г.) замечательна, прежде всего, органичностью материала и воплощенного в нем объекта. Серый халцедон, с выраженным мелким рисунком и различными включениями, идеально подошел для изготовления претендующей на натуралистичность океанской рыбы. Высокий уровень мастерства Тулупова проявился в тонкой и замысловатой фактуре, которую он использовал для имитации чешуи рыбы. Да и вообще, фигурка вырезана профессионально, как говорится, со знанием дела. Это - прекрасный образец анималистики. 
Другая работа Тулупова - «Лягушка» (2000 г.) - интересна техникой декоративной отделки. Сложные, замысловатые фактуры покрывают всю поверхность фигурки. Фигурка сделана из темно-зеленого, почти черного по цвету нефрита из Британской Новой Колумбии. Этот материал, в отличие от классических сортов нефрита, вполне пригоден для тонкой резьбы. С технической точки зрения композиция сделана хорошо, с аккуратной и тщательной проработкой деталей.
Большая часть работ, находящихся в коллекции Максима Арциновича, относится к лучшим образцам камнерезного искусства Петербурга 1990-х годов. Это работы, сделанные талантливыми мастерами, творчество которых и сформировало само понятие петербургской школы резьбы по камню. Многие из этих работ («Шут на одуванчике», «Бестия», «Гриб») несомненно имеют художественную ценность. Кроме того, они уже сейчас являются раритетами. Так, например, приобрести работы Пылина, сделанные в 90-х годах, сейчас практически невозможно.

Традиции, заложенные этими художниками, успешно продолжили мастера следующего поколения такие, как Сергей Фалькин, Александр Веселовский, Антон Ананьев, Владимир Путрин. Произведения 1990-х годов явились той основой, «почвой», на которой они профессионально выросли. Наверное, именно по этой причине лучшие работы Ананьева и Веселовского также занимают достойное место в этой коллекции, которая, таким образом, может уверенно претендовать на роль ретроспективного собрания, иллюстрирующего всю историю развития мелкой камнерезной пластики В Петербурге...

Нельзя не отметить заслугу Максима Арциновича, который разыскал эти шедевры и приобрел для своей коллекции. Коллекционирование предметов современного искусства всегда сопряжено с определенным риском. Мало понимать искусство и разбираться в той области его, которая привлекла коллекционера по каким-то причинам. Он должен обладать интуицией, которая «ведет» его к «правильным» приобретениям, то есть тем, которые несут в себе зерно будущего и в то же время отражают прошлое и настоящее. Не каждый коллекционер решается на покупку произведений современного искусства, а камнерезная пластика вообще не многим пока что понятна. Гораздо привычнее фигурки фирмы Карла Фаберже. В этом отношении деятельность Максима Арциновича представляется тем более смелой и достойной уважения, особенно если учесть, что он сформировал свою коллекцию не по конъюнктурным соображениям, а понимая художественную и историческую ценность работ петербургских художников.

Источник: Сайт компании MaximiliaN