Оглоед и оглобля

О судьбах России и мира

 

Есть в русском языке такие слова, происхождение которых до конца не ясно. Например, «оглоед». Кого он ест? Непонятно. (Не можем же мы всерьез рассматривать версию о том, что оглоеды - это племя, первый представитель которого съел оглоблю)

Допустим, корень слова связан с древнегреческим «охло» («толпа», ср. «охламон» - представитель толпы). Тогда охлоед - это нечто, пожирающее толпу. Вероятно, чудовище. Кстати, косвенное подтверждение тому можно найти в слове «обло»... Помните хрестоматийное «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»? А ведь в науке о происхождении слов (этимологии) известно о, хотя и редкой, но встречающейся замене «г» на «б» (то есть «огло» - «обло»).

Итак, взяв версию с чудищем, пожирающим толпу, за отправную, перейдем к оглобле. Сразу становится ясно, что «огло-бля» - это, да, да, да - вы правильно подумали - такая доступная девица, ублажающая то самое чудище.

Прекрасно, скажет читатель, а причем тут Россия и мир? Чуточку потерпите, скоро все прояснится. Вспомним теперь по ассоциации старинную сказку «Аленький цветочек», известную на Западе под названием «Красавица и чудовище» (Beauty and the Beast). Как мы помним из сказки, красавица попадает к чудищу в результате поисков волшебного сокровища. Чудовище - хотя и ужасное, оказывается «добрым внутри», любовь девушки преображает его в прекрасного принца.

Как схож этот сюжет (по крайней мере, в своей завязке) с картиной отношений между Россией и Европой. Первая обладает сокровищем в виде газа и нефти, которых современная наука умеет превращать почти что во все, что необходимо человеку. Однако ее имидж внушает страх вечно молодой красавице-деве Европе. Вечно молодой красавице - потому что ее демократические идеалы и гуманитарные ценности ее являют непреходящую, а значит не стареющую, ценность. Пока что мы еще не заслужили ее руки и сердца, только обхаживаем ее, но нет сомнения - когда она разглядит нашу внутреннюю красоту и полюбит нас, тогда и мы чудесно преобразимся.

Ну допустим, нахмурится критик, а какая же связь между этой красавицей и «оглоблей», обслуживающей, как мы договорились прихоти оглоеда. И еще: мы вроде как все-таки «добрые внутри», никого не гложем, мы то тут причем?

А не при чем! Разгадка в том, что эти две истории - Оглоеда и Оглобли, с одной стороны, и Красавицы и Чудовища, с другой, соотносятся как белое и черное, являясь антиподами.

Кто же тогда этот Оглоед? Я мог бы помучить читателя, предложить ему самому найти разгадку, но не буду этого делать. Пройдя по цепочке «огло» - «обло» - «ба-бло», приходим к мировой финансовой системе - чудищу мирового бабла (раньше его еще называли «спрутом империализма») ­- Баблонии, а фактически, поскольку в этимологии чаще меняются «б» и «в» - к новому Вавилону. Тому самому, про который в Апокалипсисе (главы 17, 18). А Огло-бля, соответственно, вавилонская блудница, упомянутая в той же замечательной книге.

Имеющий уши, да услышит!

Источник: Инсайт