Детские чувства. Стыд

В нашей культуре стыд является необходимым и важным атрибутом приличного человека. Про отъявленных негодяев так обычно и говорят: "ни стыда, ни совести!". Считается, что стыд помогает быть лучше, помогает нам изменяться.

На самом деле, как это у нас водится, все перевернуто с ног на голову.

Стыд (вслушайтесь в себя) - это всего лишь ощущение собственной "плохости". Стыд - это "я - не хорош: недостаточно умен, красив, образован, успешен, мужественен...". Стыд - когда кто-то важный может об этом узнать. Стыд - это страх разоблачения. Невозможность принять себя таким, каков ты есть.

Стыд - это способ нами манипулировать. Заставить нас измениться ради кого-то. А вовсе не возможность переосмыслить собственные ошибки, как говорят психологи-гештальтисты, "взять в опыт"». Стыд - это укрепление созависимости. Сравните:

- Ты так расстроил меня своими грязными штанами. Опять стирать! Я так устала стирать их снова и снова!

- У тебя опять грязные штаны! Тебе должно быть стыдно за то, что ты такой неряха, и мне постоянно приходится стирать за тобой!

Первый ребенок подумает в следующий раз: забыть про штаны или опять расстроить маму, или постирать их самому. Второй: ни в коем случае нельзя пачкать штаны, а то от мамы опять влетит, опять буду плохим. С большой долей вероятности и в том, и другом случае штаны снова не минует прежняя участь. Только первый ребенок вновь будет переживать за маму, а второй - будет ее бояться и чувствовать себя плохим. Выбирайте, что вам больше подходит.

Ощущение собственной "плохости", вопреки расхожим представлениям, вовсе не делает нас лучше. Потому что, когда ты - плох постоянно, начинаешь думать, что ты именно такой - плохой. И тогда нет смысла становится лучше. Многие дети так и вырастают с ярлыками: "хулиган", "трусливый", "глупышка". И чем больше их стыдят за трусость, тем трусливее они становятся, если постоянно тыкают в нос хулиганством, то так и хочется подтвердить это гордое звание, а уж из "глупышки" вырваться невероятно трудно, потому что быть ею выгодно - какой с нее спрос.

Я не раз слышала об экспериментах, когда брали два примерно одинаковых по уровню подготовки школьных класса. Одним говорили, что они - талантливы. А других об этом не ставили в известность. Учили их одни и те же учителя по одной и той же программе. "Талантливые" очень быстро начинали учиться гораздо лучше, становились активнее, любознательнее, повышали успеваемость. И вскоре значительно превышали "неталантливых" по всем показателям.

Вера в своего ребенка, в его мудрую природу, на мой взгляд, - лучшее "лекарство" и спасение. Похоже, я уже повторяюсь. Но действительно, я считаю это очень важным. Там, где стыд может убить все: мотивацию, доверие, уверенность в себе, - вера и любовь могут сотворить чудеса. Любовь - это не собственничество, а вера - это не противоположность стыду. Это не беспредельное восхваление, и не манипуляция: "я верю в тебя, ты сможешь". Это принятие всем сердцем того, что ваш ребенок - уже уникален, прекрасен, хорош - такой, каков есть.

Я не помню ни одного моего клиента, который бы стыдился, как она. Ей приходилось невероятно тяжело. Долгие месяцы, когда она что-то начинала рассказывать о себе, она делала это в воротник собственного свитера. В ее рассказах не было ничего ужасного: ни распутства, ни убийства, ни предательства, ну совершенно ничего, чтобы хоть кто-то мог ее в чем-то упрекнуть. И, тем не менее, каждый раз, рассказывая о себе, она чувствовала почти непереносимый стыд.

В течение сеанса на столе образовывалась внушительная горка из салфеток (которая тоже была объектом ее стыда), потому что иногда она плакала почти все отведенное время. Иногда порывалась уйти прямо в середине часа. Я не отпускала. Она мужественно продолжала стыдиться, никогда не смотрела на меня, часто вообще не вылезала из воротника до самого конца встречи.

Особенно она стыдилась того, какой она была в детстве. Этого она простить себе вообще не могла. "Я была забитой, подстраивалась подо всех, была слишком правильная, много училась, не умела общаться, часто боялась. Это ужасно и нельзя простить!" Самое печальное, сколько бы я ей не говорила, что не считаю все это ужасным, что мне грустно, что у нее по этому поводу столько переживаний, ей было все равно. Ее стыд давно не нуждался во внешней подпитке, она давно научилась генерировать и питать его сама. И очень страдала от этого. Она то начинала ненавидеть себя всей душой, не понятно за что, то всех остальных, не понятно почему. Она отвергала и постоянно ждала отвержения, если его не было, она придумывала его сама. Это значительно осложняло ей жизнь: делало ее труднопереносимой.

Временами она приходила с открытым лицом, смотрела в глаза и говорила о том, что она - в общем, хороша необыкновенно, и никто не дотягивает до ее уровня. Что неудивительно: совершенно невозможно всю жизнь жить с ощущением, что ты - "ниже плинтуса". Она утверждала, что я задаю избитые вопросы, и ей давно все совершенно понятно, к тому же очень скучно.

Потом снова появлялась и начинала отчаянно себя стыдиться. Нельзя было угадать, какой она придет в следующий раз. Она, похоже, и сама мучилась от того, что не знала, каким будет ее следующее утро. В жизни это оборачивалось большими и маленькими проблемами. Она не могла долго находиться в отношениях, стыдилась собственной матери, и молодого человека у нее не было. С отчаяньем она говорила: "Мне уже девятнадцать лет! Но кто на меня взглянет!", и почти одновременно: "Мне нужен самый интересный, самый потрясающий парень. Другие мне не нужны!" и влюблялась в звезд своего института, в звезд шоу-бизнеса, недоступных как Альфа Центавра.

Постепенно она научилась переносить свой стыд без упрятывания в воротник и слез. Стала оценивать себя, свои умения, внешность, таланты более адекватно, ближе к тому, как я видела ее со стороны. Я считала это большим продвижением. Но ее по-прежнему "качало" как маятник: она то говорила, что изменилась настолько, что теперь ей скучно со всеми ее бывшими знакомыми, то начисто отрицала хоть какие-то собственный достижения. Стыд уже не был ее врагом, но другом так и не стал, да и не мог стать.

Если вам захотелось постыдить своего ребенка, вы можете задать себе вопрос: я хочу, чтобы он изменился из страха оказаться плохим и отвергнутым, или мне важно, чтобы он понял, что в этой ситуации я думаю и чувствую совсем по-другому, и тогда у него будет выбор - прислушаться ко мне или остаться при своем мнении.

Спросите себя, чего вы хотите: чтобы, когда он вырастет, он продолжал стыдиться себя (и вас, быть может) уже без вашего участия, зависел от чужой оценки, был неуверен и боялся любой активности и инициативы, не верил в то, что достоин всего самого хорошего? Или вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос ответственным за собственные поступки, успешным, реализованным, не боящимся жить, достигать вершин, заводить друзей, любить, быть счастливым? Тогда выбирайте, как вам поступать: стыдить или нет.

Млодик И.Ю. ("Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему")

Источник: Детские чувства. Стыд