Варвары постмодерна: Кишиневский пролог

Европе следует присмотреться к молдавской молодежной бузе: в ней просвечивают контуры ее собственного будущего

НЕОВАНДАЛЫ 

Бессмысленный и разрушительный молодежный бунт в Кишиневе, направленный против вполне либеральной и весьма демократичной правящей партии, на самом деле – явление далеко не политическое. Это – синдром глубокой болезни постмодернистского общества, общества победившего неолиберализма. Пришли те, кого великий русский философ Константин Леонтьев еще в позапрошлом веке назвал «вторичными варварами», знамением глубокого упадка, регресса. 

Новые варвары в молодежном обличье появились на руинах СССР. Но они же появляются на Западе. 

Облик этого «нового варвара» эпохи «поствовременности» несколько разнится на Западе и на обломках Советского Союза. Но типы этих неовандалов появились как итог разрушения могучих индустриальных цивилизаций. Торжество чистого торгашества, поклонение «золотому тельцу» создало весьма своеобразный тип молодежи. Необремененной систематическими знаниями, обладающей хаотически-клиповым мышлением и совершенно неконкурентоспособной с точки зрения технократической эпохи. Эта молодежь не обладает техническими знаниями и навыками советской молодежи, она намертво заражена (в восточном варианте) идеями постсоциалистического этнократизма. Она не в силах даже поддерживать в порядке унаследованные от ХХ века сложные технические системы, не в силах даже воспроизвести то, что умели рабочие и инженеры 1980-х годов. А уж о том, чтобы суметь создать мир Будущего – она и мечтать не может. Это ведь не мобильными телефонами играть, и не в Интернете торчать. 

Мы не рассматриваем новых варваров в их исламско-фундаменталистском обличье. Это отдельная тема. Мы берем молодежь, по формальным признакам относящуюся к европейским народам христианской культуры. 

На развалинах СССР возник свой тип молодого «вторичного варвара»: агрессивно невежественного. Никогда не знавшего, что такое кружок юных техников или клуб ДОСААФ. С одной стороны, такой нью-вандал вроде бы причастен к достижениям высоких технологий (Интернет, мобильная связь, видео- и аудиотехника на сверхмалых интегральных схемах). Он ими умеет пользоваться. Но «вторичный варвар» не умеет все это делать. Зачастую он даже не знает, как работает вся эта техника. Он лишь пользуется плодами чужих умов и высококвалифицированных трудов. А в жизни он совершенно неконкурентоспособен. Так, он бесполезен и как инженер (знаний нет), и как квалифицированный рабочий на передовом производстве (не способен соблюдать трудовую дисциплину). Он не может совершать научных открытий и делать изобретений. Так же новый варвар беспомощен и в гуманитарной сфере. 

При этом новый вандал хочет иметь большую зарплату, чтобы получить доступ к курортам и тропическим морям, к массе потребительских благ. Но, увы, никто не нанимает его за такие деньги. Кроме того, в постсоветских странах возможности быстрого обогащения 90-х ушли безвозвратно. Правящие элиты уже замкнулись в себе, они передают власть и богатство по наследственной линии. 

Поэтому нью-вандал остро чувствует: его жизнь бесперспективна. Из нищеты ему не выбраться. И он начинает бунтовать. И от того, что впереди – беспросветье. И от того, что скучно – хочется «экстрима» и адреналина в крови. Вообще, первым примером такого рода можно считать молодежные беспорядки в центре Москвы летом 2002 года, когда бесчинства ноеварваров вызвал проигрыш футбольной сборной РФ на чемпионате мира в Японии. Тогда запылали автомобили – а правоохранительные органы оказались в шоке. Все возникло как бы на пустом месте, спонтанно и совершенно непредсказуемо. 

Но бунт «вторичного варвара» ведет в тупик, а то и в нисходящую спираль регресса. Ибо новый вандал интеллектуально слаб. Ему кажется, что его проблемы можно решить как-нибудь просто. Например, выгнать всех русских – или, наоборот, чохом изгнать и перерезать всех нерусских. Сломать все памятники Ленину и советским солдатам. Или, скажем, срочно интегрироваться в Евросоюз (и НАТО). Как будто от этого волшебным образом повысится квалификация варвара, а страны Старой Европы (и так стонущие от необходимости везти на своей шее восточно-европейские демократии) начнут щедро спонсировать какую-нибудь Молдову. Будто они сами знают, что делать с собственной молодежью, иммигрантами и бюджетным дефицитом. 

Однако неоварвары бунтуют – и становятся политическим фактором. Пешками в руках расчетливых игроков как внутри своих республик, так и извне. 

ЕВРОПЕЙСКАЯ МОДИФИКАЦИЯ 

В Европе «вторичные варвары» имеют свою специфику. Есть в их числе азиатская и африканская молодежь, что с 2004 года учиняет погромы в Париже. Но это – все же не европейцы. А есть и белая молодежь. Она идет в бунтари-антиглобалисты или в ультранационалисты. Зачастую – и в локальные националисты, проповедующие отделение Бретани от Франции, Шотландии от Великобритании, Ломбардии от Италии, Каталонии от Испании и т.д. 

В Европе также произошли и деиндустриализация, и падение рождаемости, и опасное снижение уровня образования. Недаром русские преподаватели, возвращаясь из ЕС, отмечают удручающе плохие знания у нынешних студентов-европейцев. Правительства стран Еврозоны не знают, чем занять молодежь: рабочих мест не хватает, огромные средства бюджета поглощает содержание растущей армии пенсионеров. Государства поощряют направление молодых в университеты, чтобы на четыре года оттянуть момент поисков ими работы – и в этих вузах молодые европейцы получают то самое несистематичное, плохое образование. Они тоже оказываются неконкурентоспособными в новом мире, у них тоже – своя бесперспективность в жизни. 

Чтобы исправить положение, нужно провести новую индустриализацию Европы, перестать выводить промышленность в Азию, организовать новый научно-технический рывок в развитии. Но это не выгодно правящей капиталистической элите. А нынешний кризис только усугубляет положение: рабочих мест становится все меньше, дефициты бюджетов – все больше. 

Поэтому Европа также увидит бунты белой молодежи. С огнем и разрушениями. В этом смысле недавние молодежные беспорядки в Греции и Венгрии – только первые ласточки. Сдается нам, что по мере усугубления Великой депрессии-2 подобные бунты распространятся на Британию, Германию, Италию и Францию. Кризис сильнее всего бьет по среднему классу. Он разоряется и расслаивается. И его дети неминуемо начнут бунтовать. 

Сейчас для вспышек таких бунтов есть технические средства, коих не имелось в «бунташном» 1968 году. И мобильные телефоны, и СМС-связь, и Интернет. Отработаны методики «толпы-вспышки» – флэш-моб. Ну а молодежная музыка и поп-культура – они и в 1968 году имелись. 

Одна беда: бунты эти – почти тупиковые. Они запросто могут сбросить целые страны в полицейские диктатуры или в новое Средневековье. 

В этот исторический момент нужна страна-лидер, которая могла бы показать пример развития, что совместило бы в себе и научно-технический прорыв, и воплощение левых идеалов справедливости, и национальные традиции, и создание совершенно новых стилей жизни. Нам бы очень хотелось, чтобы таким лидером стала обновленная Великая Россия – для этого мы и создавали «Русскую доктрину»...

Источник: Новости