Лучшее — враг хорошего

Американская армия стала слишком дорогой

О тех совершенно новых возможностях, которые в последние два десятилетия приобрели ВС США, «Частный корреспондент» уже писал в статье «Нарастающий разрыв».

Тем не менее у американской армии есть ряд недостатков. Один из них — противоречие между стратегической и тактической мобильностью и боевой устойчивостью частей и соединений.

Океаны защищают США от внешнего вторжения, но они же создают проблему расстояний. Большинство потенциальных ТВД для ВС США сегодня находятся в Азии, то есть на противоположной относительно самих Штатов стороне земного шара. Соответственно, переброска и развертывание крупных группировок войск занимает длительное время и требует очень серьезных затрат.

Тяжелая дивизия (танковая или механизированная) сухопутных войск США насчитывает 16 тыс. человек личного состава, по 250 танков «Абрамс» и БМП М2/БРМ М3 «Брэдли», по 50 самоходных ПТРК и ЗРК, 36 танковых мостоукладчиков, 12 РСЗО MLRS, 54 САУ, 50 боевых вертолетов, сотни автомобилей, тысячи единиц вспомогательного оборудования, ей требуются десятки тысяч тонн ГСМ, боеприпасов, продовольствия и т.д. При этом в самый большой американский транспортный самолет С-5 помещается 2 «Абрамса», или 5 БМП/БТР, или 6 вертолетов. С-17 поднимает 1 танк или 4 вертолета.

В рабочую лошадку ВВС США С-130 можно поместить один вертолет, тяжелую наземную технику он перевозить не способен. Мостоукладчики, САУ и РСЗО вообще не влезают ни в один транспортный самолет. При этом количество тяжелых транспортных самолетов в ВВС США весьма ограниченно (С-5, например, чуть больше 80). К этому добавляется проблема емкости аэродромов на отдаленном ТВД, способность обеспечить быструю разгрузку самолетов, обеспечение безопасности аэродромов от ударов противника с земли и с воздуха. В итоге выясняется, что переброску тяжелых наземных соединений выгоднее производить морским путем, это в разы дешевле, чем по воздуху, а по времени — практически столько же.

Скорость морского транспорта за последние 100 лет не изменилась, она не превышает 40 км/час, однако грузоподъемность судов несравненно больше, чем у самолетов. В любом случае, однако, процесс переброски всего одной дивизии из Америки в Азию занимает не менее месяца. В условиях современной войны такой темп совершенно неприемлем, поэтому в последнее время в США начали создавать сухопутные части нового типа —бригады «Страйкер». Такая бригада имеет 3,6 тыс. человек личного состава, 308 боевых машин «Страйкер» и 12 буксируемых гаубиц. Ее переброска с континентальной части США в любой регион мира и полное развертывание там занимает всего четверо суток, поскольку боевая машина «Страйкер» — это обычный бронетранспортер, таковых в самолет можно запихнуть 4—5 штук.

Такая бригада обладает высокой тактической мобильностью, то есть быстро передвигается своим ходом на поле боя и на подходах к нему (колесная техника, к коей относятся «Страйкеры», гораздо быстрее гусеничной — «Абрамсов» и «Брэдли»). Недостаток у нее всего один — бригада не способна самостоятельно воевать с хоть сколько-нибудь серьезным противником, поскольку имеет чисто символическую ПВО, ее техника уязвима для любых противотанковых средств. Вести боевые действия «Страйкер» может лишь при подавляющем превосходстве своих ВВС в воздухе и при существенной поддержке компонентов тяжелых соединений с земли. Однако в этом случае теряется смысл стратегической мобильности таких бригад, поскольку они, чтобы иметь возможность воевать, должны дождаться переброски тяжелых частей, которая, как уже было сказано, за четверо суток невозможна.

Таким образом, если США столкнутся с противником, обладающим мощными, пусть и не очень высокотехнологичными, ВС, не готовым, подобно Ираку Хусейна и Югославии Милошевича, месяцами завороженно смотреть на то, как американцы перебрасывают и развертывают войска для проведения операции против него, который будет активно противодействовать переброскам и развертыванию, нанося удары по портам и аэродромам разгрузки, местам дислокации не полностью развернутых группировок, да еще и развернет собственное наземное наступление в тот момент, когда группировка ВС США будет слаба, у американской армии могут возникнуть чрезвычайно серьезные проблемы.

Другая проблема американской армии до боли банальна: чем оружие сложнее и лучше, тем оно дороже. Концепция «сетецентрической войны» подразумевает объединение в единую сеть всех «боевых платформ», то есть старых добрых танков, БМП, самолетов, вертолетов, кораблей. В этом случае эффективность действий «платформ» возрастает даже не в разы, а на порядки. Но что делать, если нет самих «платформ»? Компьютерами ведь не повоюешь.

С начала 90-х США не закупили для своих сухопутных войск ни одного танка, списав более 10 тысяч. Средний возраст авиатехники превысил 20 лет. Основной истребитель воздушного боя F-15 практически полностью выработал свой ресурс. Невозможно бесконечно модернизировать и F-16, тем более эта машина изначально имеет ограниченные возможности в плане борьбы с современными истребителями.

Четыре года назад американцы начали закупать истребитель пятого поколения F-22, однако планируемый объем закупок составляет всего 183 машины (он уже выполнен на 2/3). Слишком дорог этот самолет. И это делает в значительной степени бесполезной всю программу F-22. Если страна планирует вести нормальную войну с сильным противником, истребитель в такой войне будет расходным материалом. Так было во всех войнах, где воевали сопоставимые по силам противники. Если же истребитель превращается в сокровище, гибель которого становится национальной катастрофой, то войну вести нельзя. То есть ее можно вести против страны на порядок более слабой. А с относительно равной — невозможно. Можно напомнить, что изначально программа Advanced Tactical Fighter, из которой и родился F-22, подразумевала закупку 750 машин, в итоге она сократилась более чем в 4 раза. Впрочем, стратегических бомбардировщиков В-2 изначально предполагалось купить 132, а купили 21. Всё по той же причине — из-за запредельной цены.

 

Аналогичная ситуация сложилась и в ВМС США. Программа строительства ПЛА типа «Сивулф» сократилась с 29 до трех, эсминцев типа «Замволт» — с 32 до двух. Хочется напомнить, что в ходе мировых войн эсминцы, как и истребители, всегда были расходным материалом, а теперь и они стали «сокровищем». По той же причине непомерной дороговизны умирает до рождения программа строительства крейсеров нового поколения CG(X). И что совсем забавно, по сути, отменена программа строительства 55 боевых кораблей прибрежной зоны LCS, небольших и вроде бы заведомо дешевых. И они как-то незаметно стали очень дорогими.

Наконец, нельзя не упомянуть о такой проблеме, как принцип комплектования ВС. Если армия высокоразвитой демократической страны комплектуется путем найма, то ведение войны высокой интенсивности, подразумевающей значительные собственные потери, возможно только в том случае, если общество полностью принимает эту войну как справедливую и отвечающую национальным интересам. В противном случае армия стремительно люмпенизируется, при этом, тем не менее, стоимость содержания личного состава существенно возрастает (потому что даже люмпен идет служить только за ОЧЕНЬ большие деньги).

В условиях глобального финансового кризиса необходимость сокращения военных расходов становится для США очевидной. Что в свою очередь будет означать уменьшение глобальных амбиций или принципиальное изменение способа их реализации. Как минимум Америка должна будет признать, что в мире есть довольно много стран, на которые она не может оказывать силового давления.

При этом, впрочем, никогда нельзя исключать варианта технологических прорывов, которые каким-либо образом позволят ВС США воевать практически без потерь против любого противника. В Америке в новые технологии ведения войны вкладываются колоссальные средства, что вполне может дать требуемый эффект. Будет ли Барак Обама, вступив в должность президента, экономить и на этом или, наоборот, перераспределит средства в пользу развития перспективных технологий — это, видимо, и есть главный вопрос, на который предстоит ответить новому президенту США в сфере военного строительства.

 

 

 

Источник: Частный корреспондент