Возвращение со дна

Из тесного, мутного, темного мира Всплываю. Всплываю. Всплываю наверх. И черным тоннелем мне кажутся воды, И шариком света мне кажется высь

 

На дне океана, под толщей давящей,

Под мутным и мрачным, скользящим

Пластом,

Вдыхая, взирая, себя осязая,

Собой раздвигая пласты - мы живем.

 

Я вижу: соседа, соседа, соседа,

Соседа, соседа и мертвое дно,

Что нас притянуло, размяло, задуло.

Как свечи задуло и вплющило в дно.

 

Пусть это надолго, но я не иголка.

Ведь я не иголка. Меня, ведь, найдут.

Меня, ведь, отыщут на дне океана,

Протянут канаты, на помощь придут.

 

Я вижу, как сверху спускаются тросы,

Канаты и шланги - хватайся, дыши!

На судне далеком, незримом, высоком

Играют насосы - насосы души.

 

И вот я плотнею и, с хрустом приятным,

Себя раздвигаю, объемом растя.

Мне тесно в двухмерье у плоских соседей

Скользить под пластами у плоского дна.

 

Канаты наверх поднимают объемы,

Пласты за пластами струятся вокруг.

Стекают с объемов текучие цепи.

Соседи, скорбя, остаются внизу.

 

Из тесного, мутного, темного мира

Всплываю. Всплываю. Всплываю наверх.

И черным тоннелем мне кажутся воды,

И шариком света мне кажется высь.

 

Я видел бы зеркалом, смятым фольгою -

Прозрачной фольгою - изнанку волны,

Когда бы всплывал с неразбитою маской

Из вечной, текучей, расплющенной тьмы.

 

И вот раздвигаются стены тоннеля,

Взрывается брызгами призрачный свет,

И, выплюнув шланг, я хватаюсь за руку,

Что дружески тянет объемный...

сосед.