ЦВЕТНАЯ ИСТИНА

К 180-летию со дня рождения поэта и критика Аполлона Александровича Григорьева (1822-1864)

А.А.Григорьев в 1842 году, ровно 160 лет назад, окончил  Московский  университет  первым кандидатом. Выбирая название для статьи, я обратилась к рассуждениям самого поэта, критика  и  философа  Аполлона Александровича Григорьева:  «Истина в чистом виде, истина абстрактная, для нас недоступна.  Мы  можем усвоить истину «цветную». Выражением «цветной истины» может быть только искусство». Искусство, по Григорьеву, необходимо национально и даже  местно.

         Сколько необычайных талантов рождает земля Русская! Это их отсвет доходит до нас с прохладного небосклона , распахнутого над русскими равнинами, где лучшие их произведения, вписаны в таинственную «книгу небес».

       Благодаря нашей памяти и памяти наших современников именно они потакают любому настрою нашей капризной души в минуты печали и радости земной жизни.

       Талант Аполлона Григорьева – из их числа. Его поэтический дар несомненен – это чистейший отклик на органическую потребность русского народа в некоем откровении, отражающем неизвестную ещё сторону национальной жизни, национального самосознания, на внутреннюю энергетику нации. Подобный талант, обязательно скажет своё, новое слово, приносящее людям истину. Это станет реальной силой, преобразующей мир. И прямо сейчас мне хочется привести один из шедевров поэта Аполлона Григорьева. Возможно стихотворения «Комета» и  «Над тобою мне тайная сила дана» не слишком известны, однако полностью подтверждают вышесказанное.

КОМЕТА

Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,

Как звуков перелив, одна вослед другой,

Определенный путь, свершающих спокойно,

Комета полетит неправильной чертой,

НедосоздАнная, вся полная раздора,

Невзнузданных стихий, неистового спора,

Горя еще сама и на пути своем

Грозя иным звездам стремленьем и огнем, –

Что нужды ей тогда до общего смущенья,

До разрушения гармонии?.. Она

Из лона отчего, из родника творенья

В созданья стройный круг борьбою послана,

Да совершит путем борьбы и испытанья

Цель очищения и цель самопознанья.

         Анализ этого, завораживающего внутренней энергетикой произведения, доставит огромное удовольствие любому желающему взяться за такую работу. Кстати, а сама Россия – разве не «Григорьевская» комета?.. Дайте только волю воображению!        Однако, обратимся к истокам формирования личности Аполлона Григорьева, безмерно любимого родителями сына, дворянина и крепостной. Мальчик в буквальном смысле рос в стенах собственного дома. В семье царил, поддерживаемый матерью, нелепый и весьма строгий распорядок, с которым нельзя было не считаться. До 17-и летнего возраста Григорьева ни с кем, и не под каким предлогом не отпускали из дому, что, с одной стороны способствовало развитию способностей мальчика, но мешало выработке его характера. Только поступив в Московский университет, Григорьев постепенно освобождается от строгого домашнего контроля.       Природная одаренность Григорьева проявляется, во время обучения в университете, настолько ярко, что граф Строганов, тогдашний попечитель университета (30-е годы), вынужден был очень строго обратиться к Григорьеву с просьбой «стушеваться», пояснив, что его поведение действует подавляюще на остальных студентов, нарушает нормальный ход учебного процесса.       В 1842 году Григорьев оканчивает университет первым кандидатом наук. Перед ним открывается блестящая академическая карьера, которой не суждено было осуществиться в силу многих характерологических особенностей и жизненных обстоятельств поэта. Некое тёмное «веянье», которое сам Григорьев явственно ощущал, входит в его жизнь, толкая на путь «нравственных и литературных скитальчеств». Григорьев живёт в Петербурге, где издаёт сборник стихов романтического направления, бедствует, пишет первые критические статьи, приобретает на всю жизнь пагубное пристрастие к алкоголю. А тут ещё нелепый брак, которым Григорьев связывает себя на всю жизнь…  С этого момента биография красавца-мужчины, обаятельного человека, поэта, музыканта, критика и философа начинает приобретать характер прямого самоистребления. Боже мой, не слишком ли многих русский поэтов постигает подобная судьба? Кажется, что неумолимый Рок идёт за ними по пятам. Судьба, сначала зажигает и бросает их высоко в небо, где они какое-то время светятся, подобно кометам, а затем гаснут и исчезают в тлетворной земной атмосфере. Но то, что они, светясь и сгорая, успели вписать в таинственную  «книгу небес» остается с нами навечно.

Аполлон Григорьев известный в России поэт. В Большой серии Библиотеки Поэта (1959) ему посвящён целый том. Однако поэтическое наследие его слишком неравноценно. Кроме прекрасной лирики, он написал и ещё два признанных всеми шедевра (первые два упоминались ранее):

О, говори хоть ты со мной…» и «Цыганская венгерка» («Две гитары, зазвенев…»). Они были написаны в Италии и до сих пор входят в цыганский репертуар. Сам Григорьев определил этот род лирики, как «метеорскую» кабацкую поэму звуков безвыходного отчаяния».  Особенно, в этой связи, можно отметить «Цыганскую венгерку».Вот некоторые выдержки из неё:                  

 «…Две гитары, зазвенев,

       Жалобно заныли…

       С детства памятный напев,

       Старый друг мой – ты ли?

       Как тебя мне не узнать?

       На тебе лежит печать

       Буйного похмелья,

       Горького веселья!

      …………………….

       Квинты резко дребезжат,

       Сыплют дробью звуки...

       Звуки ноют и визжат,

       Словно стоны муки.

       Что за горе? Плюнь да пей!

       Ты завей его, завей

       Веревочкой горе!

       Топи тоску в море!

        ……………………

       Перебор… и квинта вновь

       Ноет-зазывает;

       Приливает к сердцу кровь,

       Голова пылает…

                                              1857 г.

О, эти звуки «безвыходного отчаяния»! Мы слышим через толщу лет. Как они похожи и как неотвратимы.

Только прислушайтесь теперь к внутренней мелодии и словам стихотворения «Гость» совремкнного поэта Николая Рубцова     

                 «… Гость молчит, и я – ни слова!

                    Только руки говорят.

                    По своим стаканам снова

                    Разливаем все подряд.

                    Красным, белым и зеленым

                    Мы поддерживаем жизнь.

                    Взгляд блуждает по иконам,

                    Настроенье – хоть женись!

                    Я молчу, я слышу пенье,

                    И в прокуренной груди

                    Снова слышится волненье:

                    Что же, что же впереди?

                    Как же так – скажи на милость!

                    В наши годы, милый гость! –

                    Все прошло и прокатилось,

                    Пролетело, пронеслось?

                    Красным, белым и зеленым

                    Нагоняем сладкий бред…

                    Взгляд блуждает по иконам…

                    Неужели бога нет        

Через сто лет мелодия стиха нашего современника стала, пожалуй, более безвыходной, а отчаяние, звучащее в ней – пронзительно  глубоким.

 Вот такая горькая, такая предельно искренняя получается перекличка между веками, между русскими талантами.

Если же касаться лирики этих двух поэтов, то и здесь тоже можно найти много общего… Однако, это общее уже не безвыходность и отчаяние, а любовь к отчему дому, к России. Здесь живёт душевный покой, который редко выпадает тонко чувствующим все вибрации жизни поэтам. Именно поэтому он особенно ценен. Прочитав, приведённые ниже, выдержки из стихотворений А. Григорьева и Н. Рубцова, вы не только убедитесь в этом, но и непременно заметите два взгляда на русскую зиму. Если Григорьев смотрит на неё из глубины комнаты, через окно, то Рубцов находится в эпицентре первого снегопада.

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР (А.Григорьев)

                    Душный вечер, зимний вечер;

                    Все окно заволокло,

                    Нагорели тускло свечи –

                    Не темно и не светло…

                    ……………………………….

                    Слушай лучше… Тоном выше

                    Тянет песню самовар,

                    И мороз трещит по крыше –

                    Оба, право, Божий дар, -

                    В зимний вечер, в душный вечер…

                    Да и вечер нужен нам,

                    Чтоб без мысли и без речи

                    Верный счет вести часам.

ВЫПАЛ СНЕГ (Н.Рубцов)

                          Выпал снег – и все забылось,

                    Чем душа была полна!

                    Сердце проще вдруг забилось,

                    Словно выпил я вина.

                    Вдоль по улице по узкой

                    Чистый мчится ветерок,

                    Красотою древнерусской

                    Обновился городок.

                    Снег летит на храм Софии,

                    На детей, а их не счесть.

                    Снег летит по всей России,

                    Словно радостная весть.

                    Снег летит – гляди и слушай!

                    Так вот просто и хитро,

                    Жизнь порой врачует душу…

                    Ну и ладно! И добро.

В художественной прозе А. Григорьев не дал того, что мог и долже был бы дать, но зато Григорьев-критик заслуживает должной похвалы и признания. Как театральный критик он вообще вне конкуренции. В этой области даже некого поставить с ним рядом. В литературной критике найдутся не более трёх-четырех имён более громких, по крайней мере, более находящихся на слуху у читателя.

Исключительная одаренность Григорьева – критика не получила должного признания среди его современников. О Григорьеве критике и Григорьеве философе, приверженце философского романтизма, вы можете прочитать, например,  в статье  Н. Калягина «Последний романтик» в журнале «Русское самосознание» № 4

Татьяна Кайсарова