Участники «Битвы экстрасенсов» рассказывают о съемках

«Битва экстрасенсов» – не исключение. В анонсе программы на 20 мая сказано: «Во втором сезоне запланированы еще более масштабные испытания людей, утверждающих, что у них есть сверхъестественные способности …»

«Что касается реакции телезрителей, то мне кажется, что умный поймет. А дурака и собственная жизнь ничему не научит»

Уничижительная оценка тех, кто согласился участвовать в этом шоу. Я попросил поделиться своими впечатлениями от уже прошедших съемок трех участниц – Дарью Миронову, Арину Евдокимову и Алену Орлову. Эти люди интересны сами по себе и действительно обладают особыми способностями, а не утверждают, что обладают…

– Сударыни, скажите, пожалуйста, какой опыт вы приобрели, участвуя в этой передаче?

Дарья Миронова: Я впервые увидела, как делается телевизионная программа. Трудная работа. Физически, морально, эмоционально. Существенный минус в том, уйма времени уходила на решение организационных вопросов. Часто получалось так, что на съемку тратишь целый день, а тебя потом показывают 10 минут…

Но эти четыре месяца стали мощным пополнением в копилке моего жизненного опыта. На форуме программы многие считают, что меня показали в невыгодном свете…

У меня тоже было много вопросов по этому поводу. Но что поделать? Это игра, и я приняла ее условия. Главное, что телезрители меня поддерживают. Ведущий Михаил Пореченков тоже пытался за меня заступиться, но он не имеет права голоса…

Условия телеигры затрагивают психологическую составляющую участников и ситуаций, а не способности экстрасенсов. И в этом главная фишка. У кого-то может сложиться впечатление, что для повышения рейтинга передачи там специально подготавливают конфликтные ситуации. Логично думать, что это заложено в сценарии...

Участие в «Битве экстрасенсов» дало мне хороший профессиональный опыт. Если угодно, это мастер-класс, который ты показываешь сама себе. Ты видишь, насколько можешь себя проявить, как нужно и не нужно общаться с людьми. Ведь внешне в человеке ты видишь одно, внутренне – совсем другое, а в проявлении способностей возникает что-то третье. И нужно уметь эти слои считать. Во время съемок я сталкивалась с неординарными ситуациями, которые в моей обычной жизни вряд ли возникли бы. Это очень интересно!

Люди, которые с нами работали на программе, смутно понимают, что такое эзотерика и какие это люди – экстрасенсы. А это же особенные люди со своим восприятием мира. Они гиперчувствительны и очень ранимы. Им нужен особый подход. Необходим более продуманный подход как к организации съемок, их содержанию, так и к судейской составляющей. А когда шестилетние дети судят, кого оставить – это же, согласитесь, несерьезно...

Арина Евдокимова: Я считаю, что этот проект стал видеодипломом наших способностей. Мне было сложно адаптироваться в условиях телевизионных съемок. Тайна ясновидения должна рассматриваться наравне с тайной исповеди. Этого мы были абсолютно лишены. Но человек такое существо, что ко всему привыкает. Со временем уже и к аппаратуре привыкли, и к съемочной группе…

В нашей работе есть особенность – нужен индивидуальный настрой, а не действие по команде: вот тогда-то туда-то пойти и что-то найти. Очень часто задания выполнялись в ночное время. Организм любого человека – экстрасенс он или нет – ночью хочет спать. Какое ясновидение может быть?

А получалось так, что мы были вынуждены работать по команде. При этом вопросы задавали не всегда правильно. Например, случай с домом Михаила Круга. Надо было спросить так: «Что произошло в этом доме и где находится прежний хозяин?» А мне сказали: «Расскажите о хозяине дома». Я и сказала, что «хозяина два – старый и молодой. Старый есть, а молодой там, где Михаил Евдокимов».

Я не думала в тот момент, что Евдокимова-то уже нет в живых. Просто шла эта информация, и я ее считала. У меня дар не ясновидения, а прозорливости, который благословлен. Тайное не может принадлежать всем. Мы показываем людям, что эта сила есть. Я думаю, что нет человека без интуиции. Просто мало кто знает, как этим можно управлять. И вот такие как мы в первую должны научить людей не зависеть от кого-то или чего-то.

– Арина, а почему вы ушли из проекта?

– Каждый энергетик работает в том потоке информации, которую дают сверху. На каком-то этапе работы – будь это твой клиент или участие в таком проекте – информацию могут закрыть, показывая тем самым, что для тебя наступило время молчания. Вот у меня оно наступило.

Что касается реакции телезрителей, то мне кажется, что умный поймет. А дурака и собственная жизнь ничему не научит. Мы явились провокаторами чьих-то злых эмоций. На экране возникли люди, на которых можно перенести озлобленность. И если мы им помогли хотя бы тем, что они свои эмоции выплеснули в экран телевизора, а не на свое окружение, то это здорово! С другой стороны, у каждого из нас появились свои клиенты среди телезрителей. Обращаются к нам…

Дарья Миронова: Да, да. Ко мне пришла одна клиентка и попросила найти украденный велосипед!

Арина Евдокимова: А мне шлют фотографии с пропавшими кошечками, собачками… Когда у людей появляется вера в свои силы, то это и является целью нашей работы. Кстати, некоторые клиенты меня спрашивают: почему они за что-то должны платить? А я отвечаю: наследили, нагрешили – вы. Я не могу за вас страдать, болеть и т.д. Экстрасенс не должен врать, но его клиент должен платить. На сегодняшний день в России деньги очень мощная энергия.

Дарья Миронова: Не надо забывать, что существует закон сохранения энергии. Чтобы что-то получить, надо что-то отдать.

Арина Евдокимова: Конечно. Мы ведь всегда чем-то жертвуем ради наших благ. Временем, силами, деньгами…

Алена Орлова: Я согласилась на участие в этой программе в силу того, что я сама по себе человек азартный. В силу сложившихся обстоятельств я живу в состоянии негативного окружения. Через меня проходят транзиты многих судеб, окрашенные трагическими ситуациями. И мне захотелось позитива. А здесь представилась возможность еще и пообщаться с коллегами.

Если говорить о технологии съемок, то скажу так: в первую очередь заботились о технической стороне дела, а не о людях, которых, собственно, снимали. Все это било по нервной системе, вызывая раздражение. А в таком состоянии довольно сложно настроить себя на работу.

Что касается испытаний, то их я могу сравнить с бегом в мешках. Стайеры, спринтеры и марафонцы были собраны в одну кучу и под хохот толпы должны были бежать какую-то дистанцию. У каждого из нас есть своя узкая направленность. Врачи же делятся на хирургов, терапевтов и т.д. Вот и у нас тоже есть своя специфика. Поэтому представление всех нас как ясновидящих само по себе была неграмотным. У нас были астролог, костоправ, целитель и т.д. Но всех рассматривали по одному принципу. Желательно, чтобы на нашем телевидении более ответственно подходили к программам такого рода.

Нас вынуждали все время заниматься какими-то поисками. Например, на стадионе, где надо было найти зарядное устройство. Я сразу сказала, что если бы это было настоящее зарядное устройство, у меня бы включилась чувство тревоги. А ведь это было условное зарядное устройство. Для телезрителей этого нельзя было сказать. Поэтому ситуация была подана как критическая, а не специально подыгранная. А на самом-то деле мы искали псевдость!

В специфике нашей работы есть рамки дозволенного. Задание с беременными изначально некорректно. Нельзя таких женщин исследовать моей тяжелой энергией, потому что я могу повлиять на состояние плода и его развитие. И это уже не игра. И плод – будущий человечек, а не игрушка. И Арина тоже попросила фотографию, дабы не вмешиваться в чужую плоть.

Арина Евдокимова: Для нас в этом задании было важным не навредить. О выигрыше речи уже не шло.

Алена Орлова: У каждого экстрасенса есть нервная система. Он должен чувствовать себя спокойно, уверенно. И, что важно, он должен быть готов к заданию, которое ему дают. А его внезапно привозят в здание в состоянии полтергейста, где бушуют тяжелые низкие планы. У человека возникает чувство собственной опасности.

Поэтому Арина Евдокимова и упала в обморок из-за сенсорной перегрузки. Ее организм защитился, выключившись. Возникает очень существенный момент: в своей практике мы можем отказаться от того или иного клиента, если мы видим, что работать с ним нельзя.

Здесь же мы были вынуждены участвовать во всех заданиях. И вот это все меня стало напрягать. На мою основную работу времени оставалось мало. И я приняла решение уйти из этой программы. Есть игра, а есть жизнь. И я предпочла жизнь и самоуважение к себе.

А название? «Битва экстрасенсов»! Господа, нам ни с кем не надо воевать! Это все равно что если бы собрались священники разных конфессий и стали выяснять, кто более свят! Это абсурдно и неэтично…

Каждый канал старается поднять тему, востребованную обывателем. Наша тема таковой, конечно, является. Но подходить к этой сфере надо весьма аккуратно! Здесь много нюансов, не учитывать которые означает допускать большую оплошность. Это все я говорю для того, чтобы телезрители понимали, что пока эта программа сделана как развлекательное шоу. И при отсутствии тщательной подготовки оно получилось неудачным. Остается пожелать, чтобы на будущее работники телевидения учли наши замечания.

– Последний вопрос к вам всем: как вы относитесь к смерти?

Дарья Миронова: Ванга говорила, что если бы люди знали, что такое смерть, они не хотели бы жить. Это переход в другую жизнь, и я не вижу в этом ничего негативного для человека. Есть же фраза: «Мир иной». И это так. Мы все оттуда. Здесь мы только гости.

Арина Евдокимова: Для меня важнее другое. Надо попросить попасть уж если не в рай, то хотя бы туда, где нет ада.

Алена Орлова: Это просто переход в другую модель существования. Есть гусеница и бабочка. Гусеница не понимает, что может стать бабочкой. А та знает. Вот так я отношусь к смерти. Я знаю, что когда-то стану бабочкой. А сейчас я гусеница…